Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

Прошло больше 10 лет, прежде чем я поговорил с Солсбери. Но тот разговор он помнит как вчера. «Даже его самый первый телефонный звонок вызвал у меня чувство тревоги, – признался он мне, как и в том, что изначально перефразировал те слова, которые он сразу принял за вымогательство. – Его тон запугивал. Вы захотите обратить на это внимание. Могут быть последствия ».

Ричард Барр родился в семье, где медицина встретилась с законом, а США – с Великобританией. Его мать, Марджори, была патологоанатомом из Скоттсблаффа, штат Небраска. Она встретила отца Ричарда, Дэвида, британского адвоката, где-то среди обломков нацистской Германии. Неудивительно, что еще задолго до всей истории с MMR их сын жаждал возглавить какой-нибудь эпический крестовый поход против акул большого бизнеса.

По словам другого юриста, Барр впервые связался с Уэйкфилдом примерно в октябре 1995 года. Это было через три года после отзыва вакцин, через шесть месяцев после анонсирования в Newsnight связи повреждения кишечника и мозга, за девять месяцев до обследования первого из двенадцати детей в Royal Free и более чем за два года до того, как в The Lancet была напечатала статья Уэйкфилда. Их сотрудничество будет отзываться эхом еще долгие годы, затрагивая даже тех родителей, которые на тот момент сами не родились. Два месяца спустя двое мужчин поделились своим триумфом с газетой Sunday Times , на страницах которой они появились вместе с Джеки Флетчер. К январю 1996 года Барр заявлял о 70 предполагаемых случаях осложнений после введения вакцин, содержащих вирус кори, а также о сотнях других случаях «на стадии исследования».

Хотя это никогда не освещалось до тех пор, пока я, спустя годы, не вытащил правду на свет, Барр и Уэйкфилд почти с самого начала шли рука об руку. «Как вы, возможно, читали в Sunday Times , – написал Барр в январе того же года в своей четвертой серии агитационных информационных писем, разосланных по почте его клиентам и знакомым, – доктор Эндрю Уэйкфилд опубликовал очень тревожный материал, который указывает на четкую связь между элементом вакцины против кори и болезнью Крона».

Ни на что он не указывал. «Четкую связь» так и не установили. Но в информационном письме (спасенном для меня Анжелой Ланкастер, матерью, которая помогла Барру раскрутиться в газете) перечислялись, по словам Барра, клинические «симптомы, на которые следует обратить внимание». К ним относились потеря веса, диарея, необъяснимая низкая температура, язвочки во рту и боли в суставах. «Если у вашего ребенка появились хотя бы некоторые из этих симптомов, не могли бы вы связаться с нами, и, возможно, вам будет целесообразно обратиться к доктору Уэйкфилду», – просил юрист.

Про эту рассылку не было известно почти никому из тех, кто собрался в атриуме. Не только Флетчер, но и Барр присылали Уэйкфилду клиентов и контакты. Оба они рассказывали людям о столь расплывчатых или распространенных симптомах, что практически любые родители могли бы задаться вопросом, не страдает ли их ребенок ужасным воспалительным заболеванием кишечника и не стоит ли им взять направление в больницу.

Через две недели после получения письма Барр сел на поезд и помчался на юг Англии сквозь зимние пейзажи хвойных лесов. Он больше не хотел представлять в суде воров, решать домашние дела или читать завещания счастливым родственникам. Через пару часов он прибудет на вокзал Лондона, 10 минут на такси – и его разместят в великолепном георгианском каменном здании, где он будет совещаться с королевским консулом (старшим судебным адвокатом) и харизматичным доктором Royal Free .

В тот день рядом с Барром находилась его помощница – Кирстен Лимб. Через пять лет они поженятся. Женщина с прямыми каштановыми волосами почти до пояса была на 10 лет моложе человека, которого сопровождала. Изначально она была его клиенткой: ее дочь Бриони получила серьезное повреждение мозга в результате медицинской ошибки, и Лимб надеялась подать в суд. Своим клиентам Барр рекламировал Лимб как своего «научного и медицинского исследователя», «научного эксперта» или, чаще, просто «ученого». Без упоминания об Уэйкфилде.

«Г-н Барр, который отказался вакцинировать своих детей, сказал, что их исследованиям помог тот факт, что его супруга была ученым».

Но Лимб была не совсем тем ученым, который мог бы помочь в этой ситуации. По словам ее первого мужа, Робина Лимба, они познакомились в университете, где оба получили степень бакалавра сельскохозяйственных наук. И затем они работали на экспериментальной свекольной ферме на равнинах к востоку от Кембриджа.