В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

В прежнее время выделялись изолированные бредовые идеи, частичный бред при ясном сознании больных, обусловленный частичным помешательством; в настоящее время такое допущение представляется анахронизмом, но подробнее мы остановимся на этом ниже.

Приведем несколько примеров бреда, основываясь на письмах, дневниках больных и на беседах с ними.

Одним из профессоров-хирургов получено открытое письмо следующего содержания: я Л. В. С., извещаю г. профессора хирургии, что имея 36 лет, никогда не только раком матки, но даже обыкновенными женскими болезнями не страдала, а потому предупреждаю, во избежание недоразумения и уголовщины, никогда не делать уговоренных операций без очной ставки с больными; меня покушаются под хлороформом стащить из моей квартиры в изолированную лачугу, залить маточным ядом, привязав к кровати, и повторяя эту заливку по два раза в сутки, изготовить рак; когда опухоль от введения из'язвляющего яда будет готова для операции, под хлороформом окутать в меха, уложить в корзину, везти по железной дороге в клинику: шантажистка рекомендуется моей матерью, не приводя в сознание, отвозит в клинику, чтобы сделать насильственную операцию для маскировки гнусного преступления, затем через подкупленную сиделку, снабдив ее хлороформом, ввести под хлороформом фунтовую, пережеванную заранее сиделкой, массу мармелада, тяжелого песочного торта и проч. и таким образом убить меня через паралич кишек; достигнув таким образом цели, во время моего исчезновения похитить у меня на 15 тыс. банковых билетов, на проценты с которых я живу.

Это письмо является отрывком обширного систематизированного бреда с характером преследования; весьма возможно, что у больной имеются патологические ощущения со стороны органов малого таза, дающие содержание ее бредовым идеям. Своим письмом больная принимает меры, чтобы предупредить покушение на ее жизнь со стороны лиц, ее преследующих. Приведенное письмо живая страница из жизни душевно-больной, бред которой развился и сложился в определенную картину и которая начинает принимать меры самозащиты; место такой больной в лечебном заведении не только ради лечебных мероприятий, но и во избежание серьезных осложнений, к которым может повести дальнейшее ее поведение по отношению к лицам, которых она подозревает в задуманном на нее покушении.

Следующий пример показывает возникновение и развитие бреда отношения и преследования с самого его начала и основывается на продолжительном наблюдении больного и на отрывках из весьма тщательно и подробно веденного им дневника.

Больной Г., 21 года, математик, очень интересующийся своим предметом и обнаруживающий большие способности; начитанный и интеллигентный юноша, вдумчиво относящийся к своим ощущениям и переживаниям. У матери и у тетки с ее стороны было острое душевное расстройство; двоюродный дед со стороны матери неоднократно болел белой горячкой. Сам Г. был болезненным ребенком, инфекционные болезни сопровождались у него бредовыми явлениями; отличался нервностью, обнаруживал наклонность к лжи, был эгоистичен, нередко страдал бессонницей. Рахитичен, перенес брюшной тиф, часто простужался и болел инфлуэнцей, катарром желудка и кишек. Занимался в общем удовлетворительно, обнаруживая особые способности и любовь к математике. Последний год отбывал воинскую повинность, но затем по болезни был освобожден. Душевное заболевание Г. развивалось постепенно и незаметно для окружающих. В 1915 году он влюбился в одну барышню и хотел на ней жениться; однако, он не был даже знаком с предметом своей любви и начал тем не менее одолевать барышню письмами довольно странного содержания; несколько раз являлся в ее дом, чтобы познакомиться, но не заставал ее; родные барышни обратились к матери Г. с просьбой воздействовать на него и прекратить поток писем, которые оставались без ответа. Но еще в 1909 году мать обратила внимание на некоторые странности поведения сына: он жаловался, напр., что закрытая в его комнату дверь оказывается через некоторое время открытой, вещи - переложенными с места на место. В 1914 году он отказался сдавать экзамены, к которым подготовился, бросил занятия, а осенью 1914 года начал обвинять одного друга в похищении у него сочинения и заявил однажды родным, что одна особа, настроенная к нему враждебно, приняла лицо и вид его тетки и пришла в дом его матери. С мая 1915 года Г. стал замечать, что "мозги его портятся", что он плохо соображает, что в его голове беззвучно появляются мысли "чужого творчества", его умственные способности понижаются; в то же время он заметил, что окружающие относятся к нему особенно: мать и прислуга чаще, чем необходимо, проносят руки над его тарелкой, как бы желая насыпать туда ядовитого порошка, по ночам под его окном слышался шорох, как будто кто-то следил за ним, внезапно исчезла собака, которая своим лаем указывала присутствие кого-то около окна; он перестал пить кофе одновременно с матерью, начал следить за тем, что едят другие; однажды, когда он шел в парикмахерскую, кто-то выстрелил на улице, а в парикмахерскую вошел и тотчас вышел неизвестный господин, очевидно, "мое присутствие ему мешало"; когда Г. вышел из парикмахерской, против нее стояло два человека, которые тотчас же разошлись; встретил на улице прислугу, несмотря на то, что ее брат уверял, что она, живет в деревне, что показалось странным. С июля 1916 года больной перешел на растительную пищу, чтобы предупредить влияние "флюидов" животного мира на свой характер; дикари Индии имеют характер "диких" через "флюиды" тигрового мяса; через "флюиды" молока коровы человек может получить ее характер. Больной занят подготовкой материала для составления трактата № 1, направленного на изыскание "Мировых аксиом", следствиями из которых об'яснялись бы все явления жизни.