В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

Изложенное представление о возникновении навязчивых состояний находится в соответствии с теорией Jamеs-Langе, по которой сосудистые изменения лежат в основе развивающихся аффектов; согласно этой теории следует допустить, что комплексы физических реакций усложняются и развиваются путем жизненного опыта, и ряд впечатлений, сопровождаясь различного рода возникающими ассоциациями, имеет своим последствием разнообразные сосудистые и другие физические реакции; развитие и закрепление вырабатываемых условных рефлексов, конечно, должно иметь в этом процессе весьма существенное значение. Связь навязчивых представлений с эмоциональным состоянием бывает лучше всего заметной при первом их возникновении, особенно, если удается выяснить условия возникновения содержания навязчивого представления; при повторном появлении эта связь может затушеваться, эмоциональная реакция может ослабевать и делаться мало заметной.

Из всего сказанного следует, что та часть характеристики Westрhаl'я, которая говорит, что навязчивые идеи не обусловливаются, особым эмоциональным состоянием, не представляется достаточно обоснованной; напротив, возникновение навязчивых представлений и навязчивых состояний вообще теснейшим образом связано с поражением эмоциональной стороны душевной жизни, хотя в некоторых случаях это поражение может быть выраженным слабо. Справедливость нашего положения будет установлена еще прочнее, когда мы обратимся ближе к рассмотрению вопроса о происхождении навязчивых состояний.

Против положения Westphаl'я, что навязчивые представления не удается устранить и что они нарушают нормальное течение идей, возражать по существу нельзя; можно лишь отметить, что в легко выраженных случаях это иногда удается, но обычно навязчивые идеи исчезают сами, а борьба с ними, усиливая эмоцию, нередко приводит к обратным результатам. Невозможность подавить навязчивые представления об'ясняется тем, что обычно они не вступают в ассоциативную связь с другими содержаниями сознания, вследствие чего и не замещаются другими представлениями. Отчасти это отрицательное отношение навязчивых представлений к развивающемуся в сознании ассоциативному процессу зависит от преобладания яркости, интенсивности, напряженности навязчивых представлений, привлекающих внимание и интерес больного; но исключительно разностью интенсивности представлений рассматриваемое явление не об'ясняется, тем более, что в очень многих случаях такая повышенная яркость навязчивых представлений оказывается крайне сомнительной. Причины явления следует искать глубже, они заключаются именно в тесном соотношении навязчивых идей с поражением эмоциональной сферы, которая и сообщает им известную неприступность, фиксирует их, не позволяя им исчезнуть до тех пор, пока сопровождающий и обусловливающий их аффективный тон не спадет и не исчезнет; тогда и самое представление исчезнет, утрачивая свой навязчивый характер. К этому вопросу еще придется вернуться несколько ниже.

Признает ли больной навязчивые представления за нездоровые, чуждые ему мысли? Достаточно ли правильно выражено это положение? Ответ на этот вопрос распадается на две части: элемент "чуждости" может относиться к самому характеру 159) возникновения мысли и к ее содержанию. Навязчивый, насильственный характер мысли, от которой больной не может освободиться, несмотря на все усилия, тормозящий течение ассоциативного процесса, подавляющий мышление, сопровождающийся особым чувством напряжения, ограничивающий реакцию выбора, и сообщает навязчивым явлениям тот суб'ективный оттенок, который выражается словом "чуждый"; что же касается самого содержания навязчивых представлений, то оно бывает различным; в одних случаях оно является самым обыкновенным, не представляющим ничего особенного, в других же оно несвойственно миросозерцанию больного, оказывается для него неожиданным, непонятным, "чуждым" ему; таким образом, элемент чуждости должен относиться к способу возникновения навязчивых представлений, а в некоторых случаях и к их содержанию.

Сохранение страдающими навязчивыми состояниями понимания болезненного характера этого явления давало основание старым авторам обозначать заболевания, при которых наблюдались навязчивые явления, названием folie lucide или folie conscience - светлое помешательство или помешательство с сохранением сознания. Отношение больных к навязчивым явлениям, как к чуждым и болезненным, есть критическое отношение; наличность критического отношения признается одним из существенных свойств, обнаруживаемых лицами, страдающими навязчивыми состояниями; это свойство признается большинством авторов и по мнению большинства является основным признаком, дающим возможность отличать навязчивые идеи от бредовых, по отношению к которым критика со стороны больных отсутствует. Однако, некоторые авторы 414) в то же время обращают внимание, что критическое отношение к навязчивым идеям не есть свойство, присущее всегда всем больным; бывают случаи, когда навязчивые идеи настолько властно овладевают сознанием больного, что его критическое отношение к ним страдает и даже утрачивается, вследствие чего навязчивая идея приобретает в глазах больного черты реальности и таким образом перестает отличаться от бредовой; по мнению Friedmann'a 160), особенно оттеняющего это свойство навязчивых идей, они отличаются от бредовых не столько по признаку критического отношения к ним со стороны больных, сколько по другому признаку, им присущему: навязчивые идеи и вообще навязчивые состояния возникают и текут припадочно, приступами, появляются и через некоторое время ослабевают и исчезают, часто затем возникая снова; вот этот припадочный характер появления и составляет одно из типичнейших свойств, дающих возможность отличать навязчивые идеи от бредовых.