Линдси Фицхаррис - Ужасная медицина. Как всего один хирург Викторианской эпохи кардинально изменил медицину и спас множество жизней

На портрете Самуэля Д. Гросса едва высохла краска, когда Листер оказался на враждебной территории. Его теории сопротивлялись, несмотря на то, что Америка только что пережила Гражданскую войну, которая унесла десятки тысяч жизней из-за неправильной обработки ужасающих боевых ранений. На протяжении всей войны американская хирургия оставалась в зачаточном состоянии, а инфекции распространялись бесконтрольно. Изрешеченные пулями руки и ноги более чем 30 000 солдат Союза были ампутированы на поле боя; многие из хирургов имели мало или вообще не имели опыта лечения пациентов с подобными травмами. Ножи и пилы очищали (если вообще брали на себя подобный труд) с помощью грязных тряпок. Хирурги не мыли руки и часто были покрыты кровью и кишками предыдущих пациентов, приступая к новой операции. Когда не хватало белья и хлопка, армейские хирурги использовали холодную влажную землю, чтобы закрыть раны, а когда те неизбежно начинали гноиться, врачи отмечали «похвальный гной». Многие хирурги, вступившие в полк, никогда даже не наблюдали серьезные ампутации или лечения огнестрельных ран, что оборачивалось бедой для тех, кто оказывался у них на попечении.

Какой бы ужасной ни казалась война, врачи и хирурги получили серьезные знания о клиническом опыте лечения, казалось бы, бесчисленных жертв на поле боя, что, в свою очередь, ускорило выделение хирургов-специалистов в американской медицине. Что важнее, они приобрели административные навыки, так как были вынуждены организовывать санитарные корпуса и совместные больничные поезда. Вскоре после окончания войны опытные хирурги перешли к созданию проектов, подбору медперсонала и управлению обширными больницами общего профиля. Это сплотило их по части оперативных процедур, и когда Листер прибыл в Америку, страна уже созрела для нового подхода к искусству хирургии.

В полдень 4 сентября Листер вошел в богато украшенную часовню университета Пенсильвании вместе с другими участниками Международного медицинского Конгресса. В первый день антисептическая система подверглась немедленной критике; Листер, как оратор, сидел в первом ряду и слушал выступающих, которые разносили в пух и прах все, во что он верил. Один врач из Нью-Йорка отметил, что нет удовлетворительных доказательств того, что микробы обязательно связаны с такими болезнями, как холера, дифтерия, рожа или любое другое инфекционное заболевание. Другой врач из Канады предостерег: «Нет ли здесь опасности, что конкретное лечение, рекомендованное профессором Листером, отвлечет внимание хирурга от других важных моментов?» Последний удар нанес Фрэнк Гамильтон, закаленный в боях герой Гражданской войны, который прямо упрекнул Листера. «Большая часть американских хирургов, похоже, не приняла вашу практику, – сказал он, глядя на британского хирурга с кафедры, – не могу сказать, кроется ли причина в отсутствии доверия или в чем-то еще».

Когда обличительные речи наконец утихли, все взоры обратились к центральной фигуре спора. Однако Листеру придется подождать второго дня конференции, чтобы выступить перед оппонентами. В назначенный час в тот день он направился к передней части часовни и приготовился защищать систему, которая – он был убежден – может спасти десятки тысяч умирающих больных в этот самый момент. Он льстил аудитории: «Американские врачи славятся во всем мире своим изобретательным гением, смелостью и мастерством исполнения». Это их заслуга, что анестезия теперь используется в хирургии. В течение двух с половиной часов Листер читал лекции о достоинствах антисептики, концентрируясь на взаимосвязи между грязью, микробами, гноем и ранами. Он приправил свое выступление развлекательными демонстрациями и историями. Его выводы были проницательны и просты: если микробы были уничтожены во время операции и предотвращен доступ воздуха к ране в период восстановления, гной не будет формироваться. «Микробная теория является основой всей системы антисептики, – сказал Листер, – и если эта теория – факт, то факт также и то, что антисептическая система предполагает исключение всех болезнетворных микроорганизмов».

Только красноречие, упорство и профессионализм Джозефа Листера заставили американских коллег начать тестировать его систему антисептики на обычных пациентах.

Если Листер и питал хоть малейшую надежду на то, что его усердие и аргументированные доводы относительно антисептической системы убедят американскую аудиторию, то он был крайне разочарован. Один из участников обвинил его в психическом расстройстве и наличии «кузнечиков в голове». Другие ругали его за то, что он так долго говорил. «Уже поздно, – жаловался один критик, – и я просто хочу указать на несколько фактов… свидетельствующих против теории [микробов], поскольку она утверждает, что определенный класс мельчайших живых организмов… ответственен за болезнетворные процессы в организме». Но именно Сэмюэл Гросс – человек, который надеялся опровергнуть теорию Листера, пригласив его выступить на Международном медицинском Конгрессе, – забил последний гвоздь: «Ни один просвещенный или опытный хирург по эту сторону Атлантики не верит в так называемое системное лечение профессора Листера».