Михаил Шифрин - 100 рассказов из истории медицины

Anton Ivanov:Войны в первой пол. 19 в. были гуманнее, чем в первой пол. 20-го. Что же будет дальше…

Ответ:Нет, они не были гуманнее. Потери чудовищные. 30 % живой силы обеих сторон. При Аустерлице даже 36 %. Русскую армию начала XIX века отличало совершенно варварское отношение к пациентам, даже к самым способным полководцам. Раненых рядовых при отступлении бросали на поле боя без всякой помощи. Багратиона умудрились не прооперировать и мучили его дорожной тряской три недели, пока он не умер. Моро, на которого возлагали такие надежды, оперировал лучший русский хирург Виллие, а потом этот Моро два дня лежал под проливным дождем, на третий умер. Сравните со Второй мировой, когда Рокоссовского и Конева лечили в прекрасных и, между прочим, общих госпиталях.

13 октября 1804 г. японский хирург Сэйсю Ханаока успешно выполнил первую в мире документально подтвержденную операцию удаления раковой опухоли под общим наркозом. Это могло не произойти, если бы жена великого хирурга не пожертвовала собой.

Ханаока изучал сначала китайскую медицину, а затем так называемый стиль Каспара. В основе этого искусства лежали протоколы операций, которые в 1649–1651 гг. выполнял в Нагасаки нанятый голландской факторией немец Каспар Шамбергер. Перенятые у его учеников навыки западной хирургии японские врачи передавали из поколения в поколение, несмотря на официальный запрет ее изучать.

Постигнув стиль Каспара, Ханаока решил сочетать его с применением древнего обезболивающего, о котором говорилось в книгах про Хуа То, великого китайского врача древности. Там было описано снотворное под названием «мафейзан». Хуа То сообщал, что главный компонент – дурман, однако точный состав своего средства держал в секрете.

Двадцать лет Ханаока воссоздавал китайское зелье, испытывая разные составы на собственной жене. В ходе этих экспериментов она потеряла зрение, но ее муки были не напрасны: к 1804 г. удалось создать эффективный препарат, названный «цусэнсан». В него входили дурман, женьшень, даурский дудник, сычуаньский любисток, пинеллия, однопокровница и дягиль. Действующими веществами были алкалоиды, вызывавшие сонливость и временный паралич скелетных мышц. Употребив этот экстракт, человек через 2–4 часа засыпал и пребывал в бессознательном окоченении от 6 часов до суток.

Первым пациентом Ханаоки, изведавшим на себе действие цусэнсана, стала 60-летняя Кан Айя, страдавшая раком молочной железы. От этой болезни умирали все женщины в ее семье. 13 октября 1804 г. Ханаока благополучно провел ей мастэктомию, после чего к нему в городок Нага стали съезжаться больные со всей страны. Он выполнял под наркозом самые разнообразные операции – от удаления рака языка до извлечения камней из мочевого пузыря, но мастэктомию делал чаще всего: 156 раз, с неизменным успехом.

Пример Ханаоки показал, чего может достичь восточный специалист, работая по-европейски, и заронил в умы образованных японцев мечту о западной науке и западном образе жизни.

8 марта 1817 г. датирован самый первый осмотр больного с использованием трубки (стетоскопа), позднее сопоставленный с данными вскрытия. С тех пор трубка, а затем фонендоскоп стали первыми инструментами диагностики и атрибутами врача. Французский терапевт Лаэннек изобрел стетоскоп, чтобы светские условности не мешали обследовать женщин, а начинал отрабатывать свою методику на будущей жене.

Рене-Теофиль-Ясент Лаэннек предпочитал второе из своих имен. Знакомые называли его Теофилем, как и его отца – юриста, бретонского аристократа и владельца усадьбы под названием Керлуанек. Отношения двух Теофилей были сложными. Когда сыну исполнилось пять лет, его мать умерла при родах. Теофиль-старший отослал сыновей к своему брату Гийому, объясняя, что вот он, Теофиль, теперь вдовец, а у Гийома есть жена, которая позаботится о мальчиках. Брат ответил, что это странно, однако детей принял и воспитал вместе со своими.

Когда же Теофиль-старший женился, он не позвал детей к себе, потому что они, дескать, уже подростки и им лучше жить у Гийома в большом городе Нанте. Ведь учиться лучше там. Чтобы Гийому было чем оплачивать учебу, папаша Лаэннек прислал брату бумаги по судебному иску его новой жены к родственникам: «Вот вам иск, что выиграете – все ваше».