Михаил Шифрин - 100 рассказов из истории медицины

Видя, что Ларрей трудится с энтузиазмом, Наполеон не баловал его наградами – незачем платить там, где можно не платить. После Аустерлица маршальские премии исчислялись сотнями тысяч франков, а главному хирургу гвардии перепало три тысячи. Подарки врагов бывали щедрее. Александр I в Тильзите вручил усыпанную бриллиантами табакерку за помощь русским раненым. Когда в Египте Ларрей провел успешную ампутацию пленному командиру мамелюков, османский губернатор Мурад-бей прислал в подарок целый гарем из молодых рабынь.

«Доброжелатели» тут же сообщили Элизабет. На третий год разлуки с мужем это была не самая приятная для нее новость. Пришлось объясняться: «Они прелестны, эти черкешенки и грузинки, но я не хотел их, потому что все время думаю о Вас». Ларрею едва хватало сил на работу, и он передарил девушек своим друзьям из гвардии.

Похоже, сбывалось предсказание, что Ларрею не скопить ста тысяч. Дружба с Бонапартом состояния не приносила. Когда спустя ровно 11 лет после дебюта летучих амбулансов Наполеон короновался как император, Ларрей заподозрил, что добром это не кончится. По дороге с церемонии сказал жене: «Останься он первым консулом Республики, его бы все любили. Грустно видеть, как военный берет скипетр. Этим инструментом тиранов себя он погубит, а Францию разорит».

Как это произошло, великий хирург увидел своими глазами в России, в 1812 году.

К тому времени Ларрей перерос увлечение предохранительными ампутациями. Они обычно спасали жизнь, если их выполнял квалифицированный хирург. Но какой ценой! Летучие амбулансы оставляли после себя груды отрезанных конечностей.

Острее всего стояли две проблемы:

1. Как сохранить ногу выше колена при пулевых и осколочных ранениях бедра, сузив до предела показания к ампутации?

2. Профилактика больничной гангрены; заразна ли она?

12 февраля 1812 г. мечта Ларрея сбылась. Он был назначен главным хирургом Великой армии, сильнейшей на свете. Полмиллиона готовых вторгнуться в Россию. Предстоящее генеральное сражение виделось Ларрею громадным опытным полем. Он звал туда коллег со всей Европы. Открыл в Берлине хирургические курсы, где весь апрель читал лекции и делал показательные операции. Кое-кто из благодарных слушателей влился в маленькую медицинскую армию под командованием Ларрея, общим числом 826 человек.

В начале кампании учитель поражал своих спутников новаторскими операциями. В Бешенковичах вернул русскому кавалеристу нос, который после удара палашом держался на лоскуте кожи. В Витебске 26 июля извлек пулю из мочевого пузыря офицера 92-го линейного полка. Выполнил первую в истории военно-полевой хирургии ампутацию с вычленением бедра всего за четыре минуты. Пациент, русский солдат, оправился после операции, но умер на 29-й день от дизентерии.

Эта болезнь была бичом наступающей армии. Она сначала лишилась мяса и хлеба – уходя, казаки угоняли скот и разрушали мельницы. Перешли на подножный корм: крыжовник, смородина, яблоки – все немытое. Наполеон ничего не мог поделать с воровством собственных интендантов. В армии пропало главное средство от поноса – вино. Исчезла соль. Ее заменяли порохом, отчего диарея усиливалась. На марше выбегали из строя так часто, что со стороны казалось, будто всем дано слабительное. По виду фекалий в отхожих местах врачи безошибочно узнавали, чья тут останавливалась армия – Кутузова или Наполеона.

Шла охота на ранцы убитых русских солдат: там были соль и сухари. Врачам и того не перепадало, им оставались капуста, сырой горох и ячмень. После Бородинской битвы захватили в Можайске водку. Гвардейцы пили ее, чтобы унять проклятый понос, и не могли остановиться. Так Ларрей впервые наблюдал опойную смерть.

В русской армии врачей не хватало: поставив под ружье миллион человек, царь не сумел собрать для них и 500 хирургов. Из Смоленска уходили, оставляя победителям 4000 раненых без медицинской помощи. Наполеон приказал лечить их вместе со своими 1200 ранеными.

Госпиталь поместили в губернском архиве. По милости интендантов лекарств и перевязочных материалов не было. Бинты заменили архивными бумагами, шины – кожаными переплетами, а корпию – березовым лубом.

При Бородине Наполеон первый раз указал в диспозиции точные места развертывания амбулансов. Главный, при котором находился Ларрей и куда планировали свезти две трети раненых, расположили на правом фланге, напротив Багратионовых флешей, где наносился основной удар. В 10 утра, когда флеши пять раз перешли из рук в руки, оттуда привезли весьма примечательного пациента.