Михаил Шифрин - 100 рассказов из истории медицины

На том Нобелевская лекция и заканчивается. Вот ее последние слова: «У меня подкашивались ноги, когда я вышел и направился к своей серебристой “Хонде-Цивик”, которая всегда безотказно заводилась. Ни Фред, ни опустошенные бутылки пива Beck’s, ни сладостный аромат занимающейся зари эпохи ПЦР не могли заменить Дженни. Мне было одиноко».

Как сказал Муллис, в головном мозге существует особый центр, отвечающий за ностальгию по бывшим: «С годами центр этот постепенно разрастается, его влияние становится все сильней и ты незаметно для себя переходишь с рок-н-ролла на кантри».

20 ноября 1990 г. был арестован печально известный серийный убийца Андрей Чикатило. Неизвестно, сколько еще он мог оставаться на свободе и как долго отпирался бы после задержания, если бы не врач-психиатр Александр Бухановский.

Когда в 1986 г. капитан милиции Виктор Бураков явился к доценту кафедры психиатрии Ростовского мединститута Бухановскому с просьбой о содействии, тот категорически отказался. «Не мой профиль». Бухановский посвятил годы изучению клиники нехимической зависимости. Совершение «многоэпизодных преступлений» на сексуальной почве – тоже проявление такой зависимости, но чего ждать от милиции? К тому времени в разных концах Союза поймали уже 13 серийных убийц, за которыми числилось от 3 до 13 жертв. Их тихонько расстреливали, не отдавая психиатрам для изучения. Ведь маньяков «у нас» быть не может, это позорное явление существует только в странах «загнивающего капитализма». С чего это органы вдруг обратились к медицинской науке?

Тогда Бураков достал из дела фотографии растерзанных жертв – 23 юных мальчиков и девочек, и Бухановский дрогнул. Его родной дочери было тогда 15 лет, и убийца ходил с ней по одним улицам. Психиатр согласился консультировать следственную группу на условии, что сам будет ставить себе задачи. Днем он продолжал обычную работу, а ночами изучал материалы дела. Там, где следователь видит только членовредительство, психиатр подмечает определенную стадию развития болезни, и для него немалая разница в том, например, вырваны у жертвы глаза или выколоты. Поскольку начались убийства в 1978 г., за восемь лет прослеживалась определенная динамика.

Первое, что удалось установить, – это метеозависимость маньяка. Сопоставив даты преступлений со сводками погоды, Бухановский показал, что «эксцесс» происходит, когда падает атмосферное давление. Больше всего жертв было летом 1984 г. с его грозами и смерчами. Такая закономерность указывала на органическое поражение головного мозга. Накладывая эту зависимость на слабую половую конституцию, можно строить «проспективный портрет». Так Бухановский назвал психологический очерк, с которого теперь начинается расследование таких преступлений по всему миру. В этом портрете было все: рост от 170 сантиметров, возраст от 45 до 50, астеническое телосложение, слабое либидо, дистония, проблемы с ЖКТ, гуманитарное образование, работа в отделе снабжения, манера одеваться; был даже описан портфель, в котором убийца носит нож, шпагат и вазелин. Ездит он на электричках и автобусах, знакомится со своими будущими жертвами в людных местах, привлекают его девушки, которых иногда «замещают» мальчики. В их внешности важен невысокий рост, русые волосы и неправильный прикус либо неровное расположение зубов.

Следствие приняло «проспективный портрет» к сведению и стало проверять буйных душевнобольных из клиник (Бухановский говорил, что «хроники» тут ни при чем, потому что убийца проявляет себя лишь при определенных обстоятельствах, а так он самый заурядный человек) и лиц из среды ЛГБТ (тут под подозрение попал сам Бухановский, который оказывал помощь людям, сделавшим операцию по изменению пола). Наконец, осенью 1990 г. был задержан настоящий убийца Чикатило, подходивший под ориентировку. Оказавшись в кабинете начальника УВД Ростовской области, он уже было собрался все рассказать, как тут руководитель следствия Исса Костоев заявил, что будет допрашивать его один на один завтра. Он не столько хотел забрать себе все лавры, сколько знал, как опаснейшие бандиты ломаются от давления, на которое он был большой мастер.

Только назавтра убийца ничего не сказал. Девять дней Костоев «колол» его и получил массу признаний: что в бытность педагогом ПТУ Чикатило приставал к мальчикам, что воровал по мелочи, что щупал порой девочек и даже – о ужас! – изменял жене. То же самое он повторял подсаженным к нему стукачам, но о кровавых делах – ни звука. Результат обыска в его доме был нулевой, изобличающих улик на месте убийств не было. Ни угрозы, ни обещания не действовали.