Гай Лешцинер - Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа

Подобно многим другим связанным со сном явлениям, осознанные сновидения являются следствием двойственного состояния мозга. Состояние бодрствования и БДГ-сон словно накладываются друг на друга, подобно тому как у сомнамбул глубокий сон объединяется с бодрствованием. С учетом этого, пожалуй, неудивительно, что люди с нарколепсией гораздо чаще сообщают об осознанных сновидениях, чем те, кто ей не страдает. Поскольку Кристиан зачастую проводит ночью время, зависнув между бодрствованием и БДГ-сном, а именно так и происходит при гипнагогических галлюцинациях, сонном параличе и реалистичных сновидениях, то было бы, пожалуй, даже удивительно, если бы у него не было осознанных сновидений.

На самом деле вплоть до 80 % людей с нарколепсией рассказывают про опыт осознанных сновидений.

Практическим же значением осознанных сновидений является то, что они позволяют исследователям в области сна постигать значение наших снов. Когда человек оказывается в состоянии осознанно воздействовать на свои сны, это является естественным экспериментом, позволяющим понять, как содержание снов связано с повседневной жизнью. Возьмем какой-нибудь новый навык, скажем, обучение игре на пианино. Если человек, видящий осознанные сны, будет специально играть во сне на пианино, то, возможно, это поможет ему быстрее освоить инструмент. Либо представьте себе художника, чьи творческие способности и талант развиваются, когда он пишет картины в своих осознанных сновидениях. Возможности безграничны.

Лечение нарколепсии Кристиана оказалось проблематичным. Для него основной проблемой была не катаплексия, а чрезмерная сонливость в течение дня. Даже небольшие дозы стимуляторов вызывали у него побочные эффекты. Он ненавидит ощущения, связанные с приемом этих препаратов, и говорит, что чувствует в себе после них «химию». «Я в своей жизни принимал наркотики, так что мне знакомы подобные ощущения. И от них [стимуляторов] они у меня появляются». Он чувствует себя под легким кайфом, однако дозировка, которая бы не усиливала этого ощущения, оказалась недостаточной, чтобы не давать ему спать. Он зачастую чувствует себя возбужденным, однако недостаточно, чтобы предотвратить сон. Так что, хотя иногда и принимает эти препараты, моему пациенту не хочется делать это регулярно. Точно так же он не настроен применять более сильные лекарства другого типа, например оксибутират натрия, который так помог Филу. «Ну на данный момент я справляюсь со своей жизнью. Мне повезло жить в этой стране, так как, даже не работая, я получаю какое-то пособие. А в некоторых других ни о каком лечении не могло бы быть и речи. В течение дня, конечно, я могу прилечь поспать, – как правило, я делаю это по два-три раза за день».

Дневной сон – распространенный способ лечения нарколепсии, даже совместно с приемом лекарств.

Многие из моих пациентов с нарколепсией планируют свой дневной сон: в определенное время в школе или на работе они уходят в тихое место, порой даже залезают в шкаф или закрываются в туалете и спят там десять-двадцать минут. Одной из особенностей нарколепсии является то, как сильно сон восстанавливает силу, «подзаряжая батарейки» и позволяя человеку чувствовать себя бодрым следующие несколько часов. Он продолжает: «Я могу заниматься своей жизнью, хлопотать по дому, делать покупки – все то, что люди считают обычной жизнью, – я могу всем этим заниматься, потому что мне не приходится работать. По сути, я получаю свои таблетки, однако не принимаю их каждый день. Могу выпить их с утра, если предстоит что-то важное, ради чего мне нужно хорошенько сосредоточиться».

Кристиан также говорит о том, что я иногда слышу и от других своих пациентов с нарколепсией: некоторые аспекты расстройства ему даже нравятся. «Если вы видели фильм „Начало” с Леонардо Ди Каприо, он является хорошим примером того, на что похожи мои сны». В другой раз он привел мне для сравнения еще один фильм: «Это как если бы Матрица действительно существовала, только в моем собственном разуме. Ночью я просто живу другой жизнью». Я спросил у него, кем он является в своих снах про «Матрицу» – Киану Ривзом или Лоуренсом Фишборном. Он смеется: «Нет, я – это я. Я главный герой рассказываемой истории. И мне это нравится».

Подозреваю, что удовольствие, которое Кристиан получает от того, что ведет по ночам несколько жизней, в какой-то мере компенсирует для него ограничения, с которыми он сталкивается из-за нарколепсии днем. Я рассказал ему про другого своего пациента, которому кажется, что его вызванные нарколепсией сны несут какой-то духовный посыл, что он связывается с миром на каком-то ином уровне. «Да, я чувствую себя в каком-то смысле особенным, если в этом есть какой-то смысл. И так как я с особым подозрением отношусь к некоторым темам, касающимся науки и правительства, то всякое читаю. Не то чтобы я всему верил, однако я примечаю всякие идеи насчет телепатии и всего такого. И как по мне, если это действительно существует, то я должен быть хорошим кандидатом на подобные способности. Мне кажется, что я пытаюсь связаться во сне с разными людьми, понимаете?»