Александр Чепурнов - Вирусолог - цена ошибки

– Да, интересная игра. А полковник ваш сейчас, конечно, бизнесмен.

– Говорят, да. Я это себе просто представляю: энергичным и амбициозным людям всегда сопутствует карьерный рост, независимо от системы. При коммунистическом строе они, понимая, что рост возможен в этом направлении, шли в комсомольские, а потом и в партийные структуры. В последние десятилетия там было не так уже много убежденных коммунистов. И когда ситуация изменилась, они, с присущей им энергией и используя наработанные каналы, двинулись в бизнес. В человеке сидит уровень амбиций, определяя его жизненную планку. Я это еще в экспедициях заметил. Выполнили обязательную работу, пришли из маршрута – время отдыха. Большинство и отдыхает, но всегда найдется такой, кто за время маршрута присмотрел что-то интересное и потом обязательно побежит узнать, а нельзя ли чего нарыть.

– В каком смысле?

– Да хоть бы и в прямом. Был у нас парень. Идем в маршрут, озираемся. Наслаждаемся окружающей природой. Видим: необычный холмик посреди степи. А для парня – не курган ли? Все после маршрута отдыхать, а он за лопату и туда. О черных археологах еще никто и не слышал, а он выкапывал какие-то керамические таблички с письменами. Нам любопытно и только, а он уже тогда какие-то деньги делал. Хотя теперь с высоты понимания, что такое палеовирусология, я понимаю, что нарыть он мог и серьезные проблемы, причем для многих.

– А что, можно вырыть что-то инфекционное?

– Вырыть можно сибирскую язву, если были захоронения павших животных; чуму – если залезть в природные очаги; и даже оспу, если знать, где и как копать.

– Но ведь возбудители, кроме сибирской язвы, быстро погибают без специальных условий хранения. Животные могут их разносить и без гробокопателей – они ведь норы роют. Ты сам упомянул природные очаги.

– Ну, во-первых, у животных разная чувствительность к возбудителям. К той же оспе невосприимчиво ни одно животное, иначе не удалось бы с ней покончить. Не удается же покончить с чумой, популяцию которой поддерживают те же тарбаганы. И если обезьяна или человек погибнут уже от одного вириона вируса Эбола, то лошадь или коза даже не отреагируют на введение любого количества этого вируса, и носительства не будет.Белую мышь можно заразить вирусом Эбола, пока ей меньше трех дней. Позже она не заболеет, зато некоторое время может быть носителем. В эпидемию лихорадки Марбург в Анголе было обнаружено, что собаки носительствовали, но не болели. Чувствительность животных – очень интересная вещь. И если ее внимательно изучать, можно очень многое понять. Но это большая тема, а уже поздно, и у тебя еще много дел в чистой зоне. Пора расходиться. Покручусь-покручусь на твоей ортопедической кушеточке, глядишь, и усну.

– А что это ты намекал, что оспу можно откопать. Ты это серьезно? С ней ведь покончено еще в семидесятые годы прошлого века. И природного очага для нее не существует: сам ведь говоришь, что нет восприимчивых к ней животных.

– Откопать можно, поверь мне. А вот распространяться об этом, извини, не буду, а то откопает кто-нибудь, кому не надо. Спокойной ночи.

Какой-то странный, строго ранжированный город, населенный весьма отличающимися друг от друга типажами. Зато люди одного типажа были абсолютно идентифицируемы, невзирая на различия в возрасте. Потолкавшись среди узеньких улочек и погуляв по широким проспектам, Алексей довольно быстро понял, что общество четко структурировано. Составляющие сообщество типажи четко представляли свои функции и ненавязчиво, но неуклонно их исполняли. Алексей это ясно прочувствовал, когда пытался войти в какие-то двери с вывесками, написанными на непонятном ему языке, и подойти к девушкам, видимо, не того типа. Откуда-то появлялись крепкие мужчины и заслоняли ему дорогу. Про себя Алексей назвал их стражей. Типажей было несколько. Маленького роста крепыши не выделялись развитой мускулатурой, но прикосновение к ним давало ощущение огромной физической силы. Алексей мысленно назвал их саблиными из-за сходства с приятелем студенческих лет. Это был невысокий уравновешенный парень, слегка, пожалуй, полноватый, без каких-либо визуальных признаков силы. Ни бугристых мышц, ни широких плеч, но стоило попытаться сдвинуть его с места, чтобы ощутить просто невероятную физическую силу. При этом он был удивительно экономичен в движениях. Наблюдая, как он, почвовед, копает почвенный шурф, можно было написать труд по эргономике.