Стивен Кёрли - В моих руках [Захватывающие истории хирурга-онколога и его пациентов, борющихся с раком]

Ко мне мужчину направили после того, как его наблюдательный врач отметил, что уровень онкомаркера КЭА (СЕА) в крови больного вырос. КТ выявила четыре метастаза в правой доле печени и один – в левой доле. Снимки не показали каких-либо иных признаков поражения в других местах, поэтому мы обсудили возможность хирургического вмешательства. Да, многие обеспокоены перспективой серьезной операции, но этот пациент казался особенно взволнованным. Когда я спросил его о причине переживаний, мужчина ответил, что он «на самом деле неудачник». Он переживал, что не достигнет пятилетнего безрецидивного рубежа, когда уже можно расслабиться и не беспокоиться о раке. Это абсолютно неправильное, но достаточно распространенное представление о прогнозе злокачественного новообразования.

«Если б не было неудач…» . Я долго беседовал с пациентом и его женой и объяснил, что 5 лет без симптомов рака – это не излечение. Мужчина расстроился, но после нашего диалога согласился на хирургическое удаление метастазов. Я выполнил правую гепатэктомию и радиочастотную абляцию опухоли в левой доле печени. Я всегда немного беспокоюсь, если пациент перед серьезной операцией настроен скептически. Такие больные хуже восстанавливаются, и у них чаще возникают осложнения. Операция прошла очень хорошо, но на 4-й день у пациента поднялась температура. Его послеоперационная рана припухла и покраснела. Мы удалили несколько кожных скоб и очистили ее от гноя. К счастью, швы, удерживающие мышцы и подкожную жировую клетчатку, были чистыми. Раневая инфекция оказалась поверхностной. Я объяснил пациенту и его жене, что нам нужно будет обрабатывать и перевязывать послеоперационную область три раза в день стерильной, пропитанной физиологическим раствором марлей. Рана будет медленно заживать путем так называемого вторичного натяжения. Больной посмотрел на меня с долей раздражения и смирения, а затем вздохнул: «Еще раз не повезло».

Мой пациент восстановился и покинул больницу. Я еженедельно осматривал его рану, которая на этот раз зажила без каких-либо проблем. Онколог назначил ему 6-месячный курс химиотерапевтических препаратов в другой комбинации. Но пациент смог выдержать только 4 месяца из-за серьезных побочных эффектов. Когда я увидел этого человека через полгода после операции на печени, он выглядел уставшим, изможденным и удрученным. Моя бабушка сравнивала таких людей со «взмыленными лошадьми». Тревога и депрессия у онкологических пациентов – крайне распространенное явление, которое нельзя оставлять без внимания. Я провел больному получасовой сеанс любительской психотерапии, и мне удалось уговорить его обратиться за надлежащей профессиональной консультацией к специалисту. Больной признался, что плохо ел и потерял свою физическую форму. Мужчина постоянно чувствовал себя вялым и плохо спал. Это классические симптомы депрессии, которые слишком часто игнорируются врачами при лечении хронических больных.

«… Знаешь, не было б и успеха ». Лечение депрессии оказалось эффективным. Мой пациент с колоректальным раком IV стадии, еще не достигший возраста 40 лет, поднял уж было опустившиеся руки. Через два года после резекции печени уровень КЭА (СЕА) в его крови опять повысился. Я быстро поднял результаты КТ: печень, брюшная полость и лимфатические узлы были в норме. К сожалению, в правой нижней доле легкого появилось два «новых» метастаза. Я тихо отругал экран, собрался и вошел к пациенту.

Мужчина сидел на кушетке, улыбаясь, пока не увидел мое лицо. Улыбка сменилась хмурым взглядом. Я рассказал о результатах лабораторных исследований и томографии. Больной «сдулся» на моих глазах. Взяв быка за рога, я сказал пациенту, что в остальном у него отличное здоровье и он может рассчитывать на хирургическое удаление этих метастазов. Поразглядывав пол около 30 секунд, мужчина поднял голову и покорно произнес: «А у меня есть выбор?» Я объяснил, что у нас, конечно, есть альтернативы, но я считаю, что хирургическое удаление – это лучший вариант. Пациент согласился, и я в тот же день отправил его к торакальному хирургу-онкологу. Через 2 недели моего больного прооперировали. Никаких других метастазов во время вмешательства обнаружено не было. На этот раз пациент восстановился быстро и хорошо, без осложнений и проблем.

Через месяц во время очередного осмотра мужчина выразил легкое удивление, что операция прошла так хорошо. Его жена не выдержала: «Хватит! Ты жив, рак удален, завязывай со своим нытьем!» Мы с пациентом переглянулись и рассмеялись. Я до сих пор хорошо помню этот разговор. Ее замечание оказалось наилучшей благодарностью за лечение мужа.