Обри Милунски: Знайте свои гены

Еще одно замечание касается того обстоятельства, что, с нашей точки зрения, Милунски — врач практически на всем протяжении книги явно подавлял Милунски-генетика. Эта особенность автора наложила определенный отпечаток на многие аспекты изложения и обсуждения вопросов медико-генетических исследований.

Уместно также подчеркнуть, что книга Милунски адресована прежде всего американскому читателю и поэтому отражает специфику социальных, нравственных и морально-этических концепций американского общества. Это выражается в повышенном интересе автора к обсуждению вопросов о наследственно-имущественных правах эмбриона и плода, о юридической стороне дела и плате за донорство половых клеток и т. п. В ряде случаев прагматизм автора может показаться советскому читателю чересчур откровенным. В наибольшей степени это относится к материалу гл. 29 , где обсуждается вопрос о целесообразности эвтаназии в контексте намеренного бездействия в случае рождения детей с тяжелыми пороками развития, несовместимыми с жизнью или сопровождающимися глубоким умственным недоразвитием. Очевидно, автор считает проблему назревшей и, более того, обращение по этому поводу к широкому читателю до того, как этот вопрос получил ясное научное освещение в специальной литературе, — вполне уместным. Между тем естественное чувство нравственной меры, возникающее уже при первой попытке оценить всю сложность связанных с проблемой эвтаназии морально-этических, эмоционально-психологических и юридических аспектов, подсказывает, что здесь, по-видимому, большую роль в выборе темы сыграла сенсационность вопроса в глазах широкой публики. Автор пытается внушить американскому налогоплательщику, что расходы на содержание в специальных учреждениях больных с глубоким умственным недоразвитием и тяжелыми пороками составляют огромную сумму, а потому не лучше ли перераспределить эти средства для решения более актуальных медицинских проблем. Но известно, что в западных странах, как бы велики ни были расходы на общественное призрение, указанные статьи государственного бюджета отнюдь не являются самыми большими. И если уж автор ищет возможности перераспределения средств, то он скорее мог бы найти их в других статьях.

Для советских ученых-медиков, врачей и организаторов здравоохранения вопрос о средствах развития службы общественного призрения не вызывает тревогу: социалистическое государство в силу своей природы осуществляет эту нелегкую заботу и будет осуществлять ее до тех пор, пока наука не найдет гуманных средств предотвращения тяжелых генетических поражений у новорожденных. Борьба за жизнь таких младенцев и облегчение их страданий рассматриваются каждым советским врачом не просто как его профессиональная обязанность, а как общественный долг. И если в этом сложном и трудном деле, быть может, и случается (крайне редко) врачебная ошибка, то советское законодательство предусматривает в этом случае соответствующие меры наказания.

В заключение мы надеемся, что отмеченные выше особенности авторского изложения не помешают широким кругам читателей с интересом и пользой для себя и своих близких познакомиться с очень важными аспектами и достижениями современной медицинской генетики. Отметим также, что в настоящее время в большинстве крупных областных городов нашей страны открыты специализированные медико-генетические кабинеты, работающие под научно-методическим руководством Медико-генетического центра при Институте медицинской генетики АМН СССР.

В. Гиндилис

Бабеттеи Джеффу

Френсис Брет Гарт , «Миссис Джадж Дженкинс»

Сведения, изложенные в этой книге, — результат исследований тысяч людей. Все приведенные в ней данные научно обоснованы, и их источники легко установить. Однако я счел неуместным приводить список использованных мной сотен медицинских книг и журналов. Я отмечаю заслуги всех тех ученых, чей коллективный вклад в науку обогатил нас знаниями в области генетики, которые мы можем повседневно применять в заботе о нашем здоровье.

Пользуясь случаем, выражаю свою благодарность моему секретарю, миссис Кармеле М. Райан, которая столь основательно потрудилась уже над второй моей книгой. Вынужденная прервать работу на самой середине, она тем не менее, как всегда умело и спокойно, закончила ее своевременно.