Борис Сергеев - Парадоксы мозга

Процесс письма связан и с другими отделами левого полушария, в том числе с двигательными центрами речи, с зонами, осуществляющими управление движением. Если выключен только центр Брока, испытуемый может не ощущать особых трудностей в анализе отдельных звуков и в написании отдельных букв, но ему трудно произнести целое слово. Закончив один звук, трудно перейти к другому. Нарушение артикуляции вызывает и нарушение письма. Записывая слово, испытуемый быстро теряет порядок букв, по нескольку раз подряд пишет одну и ту же букву, в результате понять то, что он хотел написать, становится невозможным.

Процесс письма может быть нарушен и при расстройстве зрительных центров. Анализ звуков речи при этом не нарушен. Испытуемый отлично говорит и прекрасно понимает речь. Но точно зная каждый звук, который ему необходимо записать, он совершенно не может вспомнить, какие буквы соответствуют этим звукам. И вообще, он забывает, как выглядят буквы.

Аналогичным образом нарушается и процесс чтения. Разница состоит лишь в том, что при чтении для понимания письменной речи нам не всегда необходим буквенно-звуковой анализ слов. Например, на самых ранних этапах обучения чтению у детей возникает тенденция обходиться без звуко-буквенного анализа, что в этот период резко замедляет процесс обучения. Однако позже навык чтения превращается в акт зрительного узнавания привычных слов без детального анализа последовательности составляющих их букв. В первую очередь начинают узнаваться такие слова, как «СССР», «мир». Взрослый читатель схватывает значение начального комплекса букв, иногда целого слова или даже группы слов, и мозг тут же строит предположение о том, что должно последовать дальше. Поэтому чтение становится активным процессом, поиском ожидаемого продолжения, анализом совпадений и несовпадений с ожидаемой гипотезой. Процесс сличения протекает быстро, а гипотеза при ее несовпадении с реальным значением слова мгновенно отбрасывается.

Если зрительные центры больших полушарий повреждены или полностью выключены, испытуемый теряет способность узнавать буквы, не в состоянии отличить одну букву от другой. Ни о каком чтении и речи быть не может. В более легких случаях он не в состоянии прочитать текст, написанный от руки даже вполне разборчивым почерком, но печатный шрифт продолжает понимать. Известны случаи, когда отрывок, небрежно напечатанный мелким шрифтом, испытуемые не понимали, а с крупным, четко напечатанным текстом были способны справиться. В других случаях способность узнавать буквы сохраняется, но угадывать целые слов, в том числе и такие привычные, как «СССР», «Москва», «мама», не удается. Их приходится прочитывать по буквам, как это делают первоклашки.

Неспособность анализировать звуки, составляющие слово, или синтезировать из отдельных звуков слова мешает и чтению. Испытуемый не в состоянии прочесть отдельные буквы, незнакомые слова. Зато значение наиболее знакомых слов, таких, как «мир», «Москва», «Волга», свою фамилию угадывает правильно, но не может произнести вслух. Люди с хорошей зрительной памятью могут даже просматривать заголовки газет и получают достаточно правильное представление об их содержании.

Сходные формы нарушений чтения возникают при затруднении анализа собственно речевой моторики, но достаточно знакомые, часто употребляемые слова, особенно при чтении про себя, испытуемый продолжает понимать. Если пострадал моторный синтез звуков речи, он узнает отдельные буквы, иногда может их произнести, но синтезировать из них слово не в состоянии.

При раздельной работе каждого из полушарий характерна определенная особенность нарушения памяти. Левосторонний шок нарушает память на слова. Испытуемый из достаточно короткого набора слов, произнесенных экспериментатором, запомнит всего 2–3, но уже через час-полтора забудет и их. Зато зрительная память обострена. Фигуры причудливой формы, для которых не подберешь словесных обозначений, испытуемый легко запоминает. Он и через несколько часов и даже на другой день найдет их среди большого набора всевозможных фигур и сможет изобразить на бумаге.

Издавна считалось, что в осуществлении зрительных функций в одинаковой степени участвуют оба полушария. Это не совсем так, хотя в обычных условиях заметить какие-то различия в их деятельности не удается. Только когда глаза трудятся в особенно тяжелых для нашего зрения условиях, различия становятся очевидными.