Владимир Гусев - Возвращение в молодость

В детстве, как и все, я любила сказки. Уже став взрослой, я сохранила в себе ощущение, что в моей жизни должно произойти что-то значительное. Оказалось, что мы сами можем устроить себе сказку. Всю жизнь я не хотела мириться с тем, что человеческая жизнь так коротка. Должен же существовать способ отодвинуть старость. Не хочу стареть!

К своему ужасу я постепенно, с возрастом, замечала признаки своего "увядания". Хотя что-то помогало мне выглядеть и чувствовать себя моложе своего возраста. Расскажу немного о себе:

Из моего детства мне, в первую очередь, всегда вспоминается образ мамы. Думаю, что моё отношение к жизни передалось от неё. Мама, прошедшая всю войну, была для меня примером оптимизма.

Всё в своей жизни я выбирала для себя сама, не обращая внимания на препоны и обстоятельства. Я ставила цель, намечала пути её достижения, определяла, что может помешать и как избежать этого. И уверенно, шаг за шагом, выполняла задуманное. Безумно интересно побеждать! Но не забывать оставлять после себя "цветы, а не осколки".

Идите по дороге, ведущей к счастью. Я и сейчас помню, как выходили замуж мои однокурсницы. Исполнился 21 год, сделали предложение - вышла замуж. Не она, а её выбрали! А любить придётся ей.

Я жила рядом с городским парком. По вечерам бродила по аллеям и просила Господа послать мне мужа, чётко представляя себе его качества. /Г желала этого убеждённо, настойчиво. Прошёл год. Когда л его увидела, узнала сразу. Вот он!

Работу, как и мужа, я выбирала сознательно. По-моему, работа должна приносить человеку радость, как и семья. А то, что не нравится, надо быстро и решительно менять: в себе и вокруг себя. И делать это по своей воле. Находить в работе прелесть и максимум романтики, привносить своё, украшать всё вокруг себя - и тебе будет хорошо на любой работе.

Часто бывает так: хочешь чего-то, просишь. Тебе это дадут обязательно, и не когда ты просишь, а когда ты будешь в этом действительно нуждаться.

Выросли трое моих сыновей. В стране воцарилось подобие капитализма. Я заимела торговую лавку с игрушками. Сын сказал: "Давай назовём её Корзиночка. Представляешь, ты в корзинке сидишь". /Г предложила: "Может быть лучше Кошёлка". "Нет", - говорит: ’’Торговая лавка - это Корзиночка, а кошёлка - это ты”.

Я и не заметила, как стала старой кошёлкой. Не зная духов и косметики, донашивая старые детские джинсы и рубашки... Я была женой, матерью, "добытчицей". Да что там, всё вы знаете сами, - многие такие! А женщиной когда я была? Что-то я этого в своей жизни и не заметила.

Я осознавала, что постепенно становлюсь стареющей женщиной. Вернее, стареющим человеком. Однажды вдруг пришло понимание, что свою жизнь я полностью подчинила другим. Где же моя собственная жизнь? Я не жила до сих пор свою жизнь!

Я сижу в своей Корзиночке целый день и вижу, как весь город проходит мимо меня. Почему-то я замечаю только девушек. Раскованные, уверенные в себе, - они не такие, какой я была когда-то. Помню, когда в классе меня вызывали к доске, у меня от робости глаза наливались слезами. А эти - маленькие женщины, соблазнительные и свободные.

Спрятавшись за коробки с куклами, достаю крошечное круглое зеркальце и вижу застывшее землистое лицо с пористой неухоженной кожей, мертвеющие мутные глаза. Самое жуткое - это складки кожи как у старой клячи, свисающие под подбородком, тугие валики от носа к губам, два омерзительных "мешочка" вокруг рта, как у бульдога. Седеющие прилизанные волосы, стянутые резинкой. Старое платье, которое выбросила невестка, старые туфли.

И глядя на новую весёлую жизнь, заполнившую эти солнечные улицы, я поняла, что моя жизнь в прошлом. Что же мне остаётся? 20-30 лет сидеть так, в таком виде, и ждать смерти! Впереди только смерть и ничего уже нет между мной и ей.

Я впала в такую тяжёлую депрессию, что слегла. Я потеряла всякий интерес к жизни. Мне оставалось только ждать смерти. Старость и смерть - и ничего больше. Старая, мерзкая рожа, зелёная и морщинистая, худая, с неживым тусклым взглядом.

Помню, как одна из невесток наклонилась ко мне близко, спрашивая о чём-то, говорила чётко и очень громко, как с умирающей. Прошла осень, зима. Весной мама одела меня и повела к психиатру.

На столе появился десяток пузырьков и таблетки. Мне не стало лучше, а было как- то всё равно. Я снова сидела в своей лавочке в поношенной шапке и куртке. Но вот однажды в моём мозгу вдруг чётко возникли два слова: ’Воспрянь духом”. Как будто кто- то сказал мне их. Эти слова действие возымели удивительное.