Самуил Бронин - Малая психиатрия большого города (пособие для начинающего психиатра)

Моложавый, спортивного вида, легкий на подъем, но с малоподвижным, «помятым» лицом «стареющей капризной кинозвезды», «перезрелого юноши». Настроение в течение визита врача непрерывно меняется: встретил врача колко, недоброжелательно, со смешком обыграл его вступительную фразу, был какое-то время демонстративно, до грубости, сух, затем — напротив, нарочито внимателен, но одновременно важен и чопорен — все это вне связи с ходом разговора, с рисовкой, постоянным актерством при ежеминутно и самопроизвольно меняющейся мимике. Пожаловался на то, что сын относится к нему неуважительно, что психология молодых людей — брать все от жизни и от родителей: сделался, говоря это, удручен и беспомощен, но и это быстро и так же не оставляя следов сменилось новым настроением (С).

Мать:

Набл.36. Женщина 43 лет, русская, с высшим образованием, инженер. Страдает артериальной гипертонией. Какой была прежде, сведений нет, но в последние годы пассивна и подчиняема в семейной жизни: сохраняя видимость мира, во всем уступает мужу и сыну, позволяет им вести себя «как им вздумается», не в состоянии бороться с обоими, хотя недовольна происходящим и своим бесправным положением в этом шизоидном «семейном треугольнике».

Отвлечемся от истории ее жизни — она не столь интересна, как впечатление от общения с нею, которое мы попытаемся передать читателю. Эта женщина запомнилась своей манерой отвечать или, вернее, не отвечать на вопросы доктора. Поведение это тем более бросалось в глаза, что стояло в разительном контрасте с ее внешностью. Это была высокая, статная, красивая женщина, которой вовсе «не шла» бессловесная и ущербная манера отмалчиваться. Рассказывала она о себе и своей семье скудно, кратко, как бы помимо воли, пропуская многие вопросы «мимо ушей»: словно была занята предыдущими и переключение на новые было ей неприятно и утомительно и она теряла последнее желание разговаривать. Сведения из нее надо было «вытягивать», она словно не слышала многих вопросов врача, хотя они до нее безусловно доходили: она незаметно прислушивалась к ним и всякий раз слегка насупливалась. Муж и сын относились к ней свысока и потребительски — она не отвечала на их бестактности, но про себя молча и болезненно на них «реагировала», о чем недвусмысленно дала понять доктору (С).

Нежелание разговаривать с врачом встречалось не у одних шизоидов, но у других оно сочеталось не с молчаливостью, а напротив — временным и нарочитым оживлением разговора. В таких случаях искали и легко находили способ свернуть беседу, уйти от нее, сослаться на занятость, представить дело по возможности благопристойным образом: в общении с врачом тогда блюли некоторые приличия. Только у шизоидов нежелание вести разговор сочеталось с особого рода молчаливостью, которая производила впечатление речевых задержек, тягучего замедления, «стаза мыслей» — особенно при настоянии на продолжении разговора: речевой поток, и без того изначально скудный, здесь словно перекрывался наглухо каким-то вентилем. Характерно также, что в подобных случаях не прослеживалось «логики поведения»: уходя от разговора, эти люди не оставляли его физически, но оставались сидеть в прежней позе, с недовольным выражением лица, продолжая некое половинчатое, полное неясностей и недомолвок общение и собеседование. Психопатологически в таких случаях можно было думать о вялой, подспудной, инертной, пассивной субдепрессии с «дрейфом по жизни» или (эти состояния не всегда наглядно отличимы одно от другого) субкататонического оппозиционизма и негативичности со свойственными последним речевыми и волевыми задержками. Наконец, их сын:

Набл.37. Юноша 21 года, сын описанных выше. Был с детства подвижным, вспыльчивым, капризным. Учился неровно, но до 13–14 лет подчинялся общепринятым требованиям — с этого же времени «гроза школы и двора», «первый хулиган», жестокий и властный организатор шайки во дворе, где всех держит в повиновении; с того же времени беспорядочные половые связи, в которых склонен к насилию. Экзамены сдавал и, несмотря на конфликты в школе, из класса в класс переходил: учителя тоже его побаивались. На учете в милиции. Сейчас в армии и, видимо, симулирует гипертоническую болезнь. Приехал в Москву на побывку (самовольно?).

Производит впечатление «глубоко измененного»: медлителен, торпиден, с замедленными, вязковатыми движениями; холоден и враждебен на вид, с постоянно недовольной, настороженной и временами — агрессивной миной; отвечает односложно, не на все вопросы, часто — демагогично, со скрытой иронией и явным лицемерием; интереса к беседе не проявляет. В общении с родителями в присутствии врача столь же холоден, неуважителен, держится без сыновней дистанции (С).