Евгений Харламов - Российская школа бескорыстия

Следить за С. С. Юдиным начали еще до войны, пытаясь вовлекать его окружение в осведомительскую деятельность. Было даже организовано собрание, на котором сотрудники ГПУ расспрашивали, кто ученики С. С. Юдина. Вероятно, органами проводилась соответствующая обработка, потому что С. С. Юдин был арестован по доносу одного из его учеников. Известно и то, что в квартире Юдиных была установлена «прослушка».

В ночь с 22 на 23 декабря 1948 г. за С. С. Юдиным приехала машина – просили проконсультировать одно высокопоставленное лицо. Это было привычным делом для С. С. Юдина. Он сел в машину и уехал из дома на целых 6 лет. Его доставили на Лубянку и в эту же ночь повели на допрос. Старший следователь полковник Комаров сразу взял быка за рога – С. С. Юдин был жестоко избит, ему выбили почти все зубы, раздели догола, били резиновой палкой. При этом присутствовал заместитель Берии Абакумов. К С. С. Юдину был применен конвейерный метод допроса, при котором круглосуточно без перерыва арестованного допрашивают сменяющиеся следователи. Изуверской была пытка, когда его веки заворачивали в трубочку специальными щипцами – тогда от дикой боли С. С. Юдин кричал и терял сознание.

Его обвиняли во вражеских действиях против СССР и шпионаже в пользу английской разведки, требовали оговорить и дать компрометирующие данные на крупных военачальников, с которыми С. С. Юдин был хорошо знаком и часто встречался, – Г. А. Жукова, И. С. Конева, Ф. И. Толбухина и других. Он не дал ни на кого порочащих показаний, но после трех лет регулярных мучительных допросов «признался» в своей «шпионской деятельности» и подписал обвинение сам на себя.

Пока шло следствие на Лубянке и в Лефортово, а оно длилось свыше трех лет, С. С. Юдин потерял почти все зубы, перенес инфаркт миокарда, но не потерял интеллект. Он продолжал творчески работать и после 19-дневной голодовки получил бумагу и чернила. В своей одиночной камере у него возникают новые идеи о переливании трупной крови, С. С. Юдин сделал наброски к биографии Н. И. Пирогова, написал план работы по пересадке почек, подготовил черновые записи для книги «Психология творчества», которая вышла после его смерти под названием «Размышления хирурга». Как ни хлопотали его родные и друзья об освобождении С. С. Юдина, доказать невиновность без вины виноватого было невозможно. Весной 1952 г. его отправили в ссылку в город Бердск, находящийся в 35 км от Новосибирска.

Через некоторое время к нему приехала его жена Наталья Владимировна, вскоре С. С. Юдину разрешили работать в новосибирской больнице. Он писал своим родным: «Мой домик справа! Два угловых окна на улицу позволяют видеть Обь, протекающую метрах в ста… Два месяца я с жадностью перечитывал хирургические журналы за 3,5 года. Читал часов по 12–14 в сутки… Здесь в Новосибирске меня приняли очень хорошо, даже отлично, учитывая формальное положение мое как ссыльного… незамедлительно доверили мне операции женам первейших здешних политических и советских работников. Разумеется, чисто операционная деятельность моя пошла тут сразу на самых высоких тонах и все больше и больше развивается… Слава Богу, до сих пор дела хирургические идут исключительно удачно, а популярность моя среди врачей и больных все возрастает. А это, несомненно, сможет сыграть немалую роль в моей окончательной судьбе».

В Новосибирске он ведет научные исследования по изучению секреции желудка, свою работу С. С. Юдин называет «Проверка учения И. П. Павлова на людях». Впоследствии его совместная работа с новосибирскими медиками получила название «Хирургия язвенной болезни желудка и нейрогуморальная регуляция желудочной секреции человека». Молодежь ему охотно помогала в опытах на животных, любила беседовать с ним на разные темы, в том числе о литературе и искусстве.

В 1952 г. С. С. Юдину разрешили приехать в Москву на похороны своего близкого друга, известного хирурга Ф. Д. Очкина. На кладбище С. С. Юдин приехал один, стоял в стороне в старой солдатской шинели, небритый, худой и горько плакал. Никто из присутствующих на похоронах к нему не подошел… Ему удалось передать результаты своей последней научной работы академику К. С. Быкову. С. С. Юдин надеяся, что тот замолвит слово перед правительством, и С. С. Юдину разрешат вернуться в Москву. Но К. С. Быков ходатайствовать о нем не стал, тем более что в стране развернулась очередная компания против «врачей-вредителей», которую начал вождь народов И. В. Сталин.

В атмосфере взаимного недоверия, подозрительности, страха быть арестованным ни за что наша страна жила и после Великой Отечественной войны. Сталинские репрессии затронули и самых видных, самых авторитетных советских врачей. Активная «чистка» началась с 1952 г., увольнялись ведущие специалисты, рядовые сотрудники Кремлевской больницы. 4 ноября 1952 г. был арестован личный врач-терапевт И. В. Сталина профессор В. Н. Виноградов, 14 ноября – профессор М. С. Вовси. Вскоре ночные аресты стали привычным делом. 13 января 1953 г. во всех газетах было опубликовано сообщение ТАСС «Арест группы врачей-вредителей», где говорилось, что органами госбезопасности раскрыта террористическая группа врачей, документально установлено – преступники, являясь скрытыми врагами народа, «осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье». Они, оказывается, были наемными агентами иностранных разведок. И сами «признались», что умертвили товарища А. А. Жданова, назначив неправильное лечение, и так же сократили жизнь товарища А. С. Щербакова. Эти врачи-убийцы хотели подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, но не успели – арест расстроил их злодейские планы. В эту террористическую группу попали: профессор М. С. Вовси, врач-терапевт; профессор В. Н. Виноградов, врач-терапевт; профессор М. Б. Коган, врач-терапевт; профессор Б. Б. Коган, врач-терапевт; профессор П. И. Егоров, врач-терапевт; профессор А. И. Фельдман, врач-отоларинголог; профессор Я. Г. Этингер, врач-терапевт; профессор А. М. Гринштейн, врач-невропатолог; Г. И. Майоров, врач-терапевт. После второго «дела врачей» в 1938 г. это было уже третье «дело врачей». Оно стало отправной точкой в ходе развернувшейся кампании против медицинской интеллигенции. Аресты врачей шли не только в Москве, но и других городах и продолжались несколько месяцев – с конца 1952 г. до марта 1953 г. Эти массовые репрессии против медиков были направлены, по мнению вождя народов, на раскрытие «заговора» с разветвленной сетью «заговорщиков и тайных агентов». Сталинские карательные органы не только лишали свободы тех, кто подвергался аресту, но допрашивали их и истязали, выбивая признания «во вредительской и шпионской деятельности». Только после смерти И. В. Сталина, в апреле 1953 г., во всех газетах было опубликовано сообщение о полной реабилитации всех обвиняемых «дела врачей» 1953 года в связи с несостоятельностью «обвинений».