Борис Сергеев - Ум хорошо…

До работ Соколянского слепоглухие от рождения дети людьми, по существу, не становились. В них было слишком мало от человека, а их интеллект оставался на уровне животных. Своевременное раннее обучение пальцевой азбуке давало толчок для бурного развития интеллекта. В результате по темпам развития они практически не отставали от зрячих с хорошим слухом нормальных детей.

Трудно утверждать безапелляционно, но создается представление, что воспитанники специального интерната для слепоглухих детей, находящегося под Москвой, в конечном итоге достигают более высокого интеллектуального развития, чем воспитанники обычных интернатов. В числе бывших воспитанников этого маленького коллектива есть лица, имеющие высшее образование, ставшие учеными, получившие степень кандидата наук.

Интересно отметить, что созданная в интернате методика позволяет обучить слепоглухих детей грамматическому строю словесного языка всего за два, реже за три года. Она показала, что применяемая во всем мире методика обучения глухонемых, которых, казалось бы, обучать проще, недостаточно адекватна, так как при ее использовании процесс овладения грамматикой родного языка иногда растягивается на 10–12 лет.

Над осуществлением зрительных функций также совместно трудятся оба мозговых полушария. Изучение больных, подвергшихся операции перерезки мозолистого тела, показало, что каждое из полушарий, работая изолированно от другого, может опознать любой предмет, хотя правое в области зрительного восприятия, несомненно, талантливее своего соседа. Чем труднее в процессе запоминания и последующего опознания сложных фигур или цветных оттенков опереться на помощь речи, тем большую долю работы берет на себя правое полушарие.

Одна из важнейших особенностей зрения – способность узнавать изображение независимо от его размера, местоположения в пространстве и на сетчатке. В то же время и размер и местоположение рассматриваемого предмета для нас далеко не безразличны. Из информации, полученной с помощью зрения, каждое полушарие черпает сведения, интересные лишь ему.

Левое полушарие интересуется формой рассматриваемого предмета. Большой он или маленький, где находится и как расположен, не имеет для него специального значения и не мешает узнать рассматриваемый предмет. Мы одинаково легко узнаем человека стоящего, сидящего, лежащего или прыгнувшего с вышки в бассейн вниз головой. Видимо, в этом процессе львиную долю работы берет на себя левое полушарие.

Соседнее полушарие не удовлетворяется простой классификацией увиденного. Оно обращает пристальное внимание на все особенности рассматриваемого предмета: его размер, место, особенности расположения, в общем, заботится о самом подробном, конкретном описании всей информации, поставляемой глазом. Вникнуть в смысл письма – обязанности левого полушария, узнать по почерку писавшего – правого. Левополушарный человек этого сделать не может.

Особенности восприятия внешнего мира откладывают определенный отпечаток на многие функции полушарий, которые на первый взгляд с восприятием не связаны. Например, память в правом полушарии организована по типу «все или ничего». Если из образа, хранимого в правом полушарии, выпадают какие-то детали, то он теряет свою конкретность, разваливается. В левом полушарии память хранит обобщенную абстрагированную информацию. Любая абстракция, приближая нас к познанию абсолютной истины, в то же время отдаляет от конкретной действительности. Некоторое обеднение информацией лишь изменит степень абстракции, но не разрушит ее. Поэтому повреждения левого полушария вызывают более разнообразные по глубине нарушения памяти.

Наше правое полушарие – правдолюбец. Любая маленькая ложь исказит действительность, о точном отображении которой так заботится правое полушарие. Левое лгунишка. Оно не ляжет костьми, чтобы предупредить маленькую ложь. Ему ничего не стоит исказить действительность, ведь истина не бывает абсолютной. Она всегда относительна. Стоит ли быть принципиальным, если абсолютной истины все равно достичь невозможно.

В каждый образ как отдельный компонент входит и время его формирования. Без этого образы тоже теряли бы свою конкретность. Вот, видимо, почему правое полушарие обращено в прошлое, к тем отрезкам времени, когда формировались образы, и оперирует настоящим и прошлым временем. Другое дело – понятия. Не имеет никакого значения, когда они сформировались, и вполне естественно, что левое полушарие обращено в будущее и занято планированием, помимо текущей, еще и предполагаемой в последующем деятельности.