Станислав Венгловский - Рассказы об античном театре

Гликера присутствовала на всех представлениях пьес своего возлюбленного, волнуясь и переживая не меньше, чем он. Да и сам Менандр, по свидетельству тех же древних, наивысшим счастьем для себя считал короткие моменты, когда председатель судейской комиссии произнесет его имя в качестве победителя и вручит ему первую награду.

Уместно здесь также отметить, что сценическая площадка, вернее, совершающееся на ней действо, ко времени Менандра уже мало в чем походило на ту патриархальную картину, которую можно было наблюдать за сотню лет до описываемого периода. Тогда на ней бушевали политические страсти, выводились грозные, тут же сидящие, государственные деятели вроде Клеона, или поэты, вроде Эсхила, Еврипида, а также философы, вроде Сократа. Важное в то время место в пьесе занимал шумный хор, по которому комедия практически получала свое название, а хористы выступали в экзотических костюмах птиц, лягушек, коней. Яркие разрисованные маски привлекали всеобщее внимание и вызывали восторг уже одним своим сходством с живыми прообразами.

Во времена Менандра хор уже практически отсутствовал на орхестре, а если все-таки принимал участие, так только в виде дополнительного украшения действия, не имея органической нагрузки, практически будучи лишним. На комедийной сцене люди выступали уже в аккуратных масках. Правда, все еще в масках, но уже в небольших, не нарушающих параметры человеческих тел. На плечах у них были привычные для афинян одежды, в каких те обычно ходили по улицам.

Менандр родился в Афинах, и первая пьеса его была поставлена в 323 году до н. э., когда он едва достиг 20-летнего возраста. Однако первой своей победы юноше пришлось добиваться на протяжении еще восьми лет. За всю свою жизнь Менандр написал то ли 105, то ли 110 комедий, а победы добивался лишь 8 раз. Очевидно, ему оставалось довольствоваться примером великого Еврипида, который не гнался за сиюминутным успехом, но творил, по собственному признанию, для вечности, частенько будучи опережаемым своими современниками, которые не годились ему и в подметки.

Менандра чаще прочих побеждал родоначальник новой аттической комедии Филемон, выходец из Сицилии, написавший также вроде бы около 100 комедий, от которых преимущественно дошли до нас одни заголовки и небольшие фрагменты. Судить о них мы имеем возможность только по той причине, что они стали образцом для подражаний римскому поэту Плавту. Филемон, оказалось, поднаторел не только в искусстве писания комедий, но и в закулисных интригах, при помощи подкупов судей, личной дружбы и прочего. Менандр все это прекрасно понимал. Человек достаточно скромный, тихий, он укорял Филемона при встречах на улице:

«Скажи-ка, приятель, а ты не краснеешь, когда меня побеждаешь?»

Как бы там ни было, при жизни Менандра афиняне ставили его постоянно ниже удальца Филемона, но только впоследствии поняли свою сногсшибательную оплошность. Филемон пережил Менандра на три десятка лет, и лишь в конце жизни вынужден был признать, что соотечественники не зря отвели ему место после Менандра.

Популярность Менандра со временем сделалась настолько явной, что его портретные изображения получили широкое распространение и дошли до нашего времени. Нам известны сейчас как его мозаичные изображения, так и скульптурные. На них он представлен видным из себя мужчиной, которого, правда, портит слегка какой-то косметический недостаток, ассиметрия довольно привлекательного лица.

Жизнь Менандра оборвалась неожиданно, вскоре после достижения им 50-летнего возраста. Он утонул, купаясь в море на виду у своего приметного дома, возвышавшегося на фоне афинского Акрополя.

Вот и все, что мог знать Лефевр о Менандре. Комедий этой «звезды новой аттической комедии», как называли Менандра при жизни, к началу ХХ столетия никто не знал, кроме смутных представлений обо всем его творчестве, навеянных подражаниями вездесущих римлян. Да еще незначительных отрывков, найденных в глубинах египетских песков.

Исчезновение текстов столь любимого в древности автора объясняли по-разному. Скорее всего, причины сводились к следующему: изобразитель человеческих нравов, порою достаточно вольных, Менандр не вписался в мораль воцарившегося в Европе нового христианства. Христианство же, мягко говоря, не заботилось о сохранении его текстов, считая их абсолютно вредными. Точнее – тексты колоритных, ярких комедий Менандра просто-напросто предавались сожжению.