Бронислав Малиновский - Избранное - Динамика культуры

Однако современный ученый понимает также, что для того, чтобы постичь суть диффузии, необходимо изучать ее опытным путем, основываясь на информации из первых рук. Таким образом полевая работа по исследованию широкомасштабного процесса диффузии, идущего в современной Африке, по праву становится самостоятельной научной задачей. Описывать и анализировать одну из важнейших фаз в истории человечества – вестернизацию современного мира – долг как этнолога, как и хрониста. Наблюдения над культурными изменениями, поскольку они происходят на наших глазах, открывают нам к тому же общие законы диффузии; подобные наблюдения дают нам материал, позволяющий понять некоторые аспекты культуры человечества в целом, например, причины устойчивости верований и традиционных жизненных образцов или того, что одни аспекты культуры подвергаются диффузии быстрее, чем другие, – короче говоря, помогают нам постичь динамический характер процесса культурных изменений.

Как гуманист, ученый должен понимать, что в этот процесс вовлечены человеческие интересы и страсти, которые до сих пор в значительной мере, если не полностью, находятся под контролем действующих сил активной западной цивилизации. Об этом контроле не всегда удавалось получить научную информацию, опирающуюся на знание всех спорных фактов. Даже сейчас мы должны задаваться вопросами: какова природа изменений в туземных сообществах? Приведут ли эти изменения к совместному существованию, построенному на гармоничном сотрудничестве? Или же они активизируют временно подавляемые, но могущественные силы, которые послужат причиной грядущего раскола, смещения и исторической катастрофы невиданного масштаба?

Каждому призванию свойственно некое моральное обязательство, даже призванию научного специалиста. Долг антрополога – быть честным и правдивым истолкователем туземной жизни. Долг этот означает не просто быть благодарным за услуги, получаемые в форме информации, доброжелательное отношение и великодушие – хотя и эти качества тоже налагают на исследователя первобытных человеческих обществ особые обязательства. Это – прямое свидетельство тому, что полевой исследователь понимает или что ему следует понимать условия, при которых живут туземные расы. Он должен уметь объяснить торговцам, миссионерам и нанимателям рабочей силы, в чем в действительности нуждаются туземцы, где они более всего страдают из-за силы европейского вмешательства. Нет сомнений, что в ходе установления связей с европейцами, в процессе вторжения западной цивилизации судьба туземного населения была трагичной. Мы много говорим о «распространении западной цивилизации», о «передаче в дар туземцам достижений нашей собственной культуры», о «двойном наказе», о «бремени белого человека». Но в действительности историку будущих времен придется зафиксировать и тот факт, что европейцы иногда полностью истребляли островное население, что они присваивали себе бо́льшую часть родового наследия первобытных народов, что они приносили с собой рабство в особо жестокой и гибельной форме. Пусть даже европейцы впоследствии сами отменили рабство, однако экспатриация негров также свидетельствует об отношении к ним как к изгоям и отверженным.

Туземцу до сих пор нужна помощь. Антрополог, не способный этого постигнуть, не способный отметить трагические ошибки, совершаемые порой с самыми лучшими намерениями, а порой под давлением крайней необходимости, остается антикваром, покрытым академической пылью и существующим в раю для дураков. Может ли исследование принести какую-нибудь практическую пользу? В некоторых африканских колониях зачастую прибегали к такой практике: всякий раз, когда был нанесен непоправимый вред или события зашли в тупик, созывали «комиссию научного расследования», предназначенную в действительности для того, чтобы помочь правительству «сохранить лицо» и заглушить угрызения совести. Но ведь исследование, чтобы приносить пользу, должно вдохновляться мужеством и стремиться к достижению поставленной цели. Для него должны служить руководством конструктивное государственное управление и мудрое предвидение, которые способны определить относящиеся к делу вопросы и имеют мужество осуществлять необходимые меры.

Станем ли мы тем самым смешивать политику с наукой? С одной стороны, решительно «да»; потому что если знание дает предвидение, а предвидение означает власть, то настаивать на том, что научные результаты никогда не принесут пользы или же что ими не воспользуются те, кто обладает влиянием, – значит выставлять их на вселенское посмешище. Важность культурных контактов и изменений в качестве предмета исследования признана в большинстве тех стран, где вопросы колонизации имеют практическое значение и антропология переживает расцвет. Исторически пальма первенства, вероятно, принадлежит Голландии. Здесь достаточно назвать таких первопроходцев, как К. Снаук Хюргронье, который смог как проповедью, так и практической деятельностью показать ценность антропологии для выработки справедливого и разумного отношения к туземцам, и К. ван Волленховен, чей интерес к обычному праву принес как открытия в теории, так и полезные достижения на практике. Стоит упомянуть и этнографические исследования миссионеров и представителей колониальной администрации, так же как и более недавние достижения таких опытных административных служащих, как ван Эрде и Схрике.