Array Коллектив авторов - Гуманитарное знание и вызовы времени

Механизм дистанцирования включает в себя дистанцирование от наших собственных эмоций и аффектов и вместе с тем он включает воображение , позволяющее расширить нашу собственную ментальность, способность принять во внимание плюральность, насколько это возможно, перспектив других людей. Эту способность Арендт называет «репрезентативным мышлением» [204]. Репрезентативное мышление – это никогда не завершающийся в какой-то конечной точке процесс; это – диалог между мыслящим эго и событиями и явлениями реального мира, образующий круг, но не порочный круг, поскольку здесь осуществляется постоянное взаимодействие и проявление взаимозависимости, в которой происходит взаимообогащение информацией: мы не можем понять себя без нашего путешествия через этот мир, но и мир не может быть понят вне отношения к нашему образу жизни [205].

Вместе с тем хотя здравый смысл и включает в себя репрезентативное мышление , однако он оказывается явлением с «двойным дном», поскольку включает в себя и пред-рассудки , которые поворачивают слепой взгляд на новые, неожиданные и беспрецедентные события, сводя их к тому, что уже было в прошлом и давно известно. Человек, следующий логике своего мышления, может оказаться в одиночестве; но одиночество не является для него препятствием для доступа к истине, если он соблюдает правила логического мышления. Эти правила одинаковы для всех. Все, кто соблюдают эти правила, будут приходить к одинаковым заключениям. Иные формы ментальности нуждаются в коммуникации.

Арендт занимает позицию незаинтересованного наблюдателя, и эта позиция становится «опорной точкой Архимеда», абстрактной, нейтральной или универсалистской, преодолевающей все частные точки зрения и находящейся «над схваткой». Арендт видит тенденцию атомизации жизни современной цивилизации и пытается определить новые механизмы общего взаимодействия людей и гармонизации общественных отношений.

Мариеке Боррен считает, что Арендт восстает против солипсистских тенденций современной философии. Критическое отношение к солипсизму обретает характер более широкого критицизма «модернити», воспринимаемой как культивирование «мира отчуждения» и «полета в self», в самого себя. Эта тенденция ведет к более широкой «субъективизации реальности» и исчезновению здравого смысла [206].

В итоге возникает одинокий человек массового общества, подверженный идеологическим манипуляциям. Как в этой ситуации определяется фигура, ответственная за выражение позиции здравого смысла? Это не актор , который включен в действие и имеет заинтересованность в перспективе, и не наблюдатель как незаинтересованная личность, занимающая нейтральную позицию, открывающую широкую перспективу. Это – обозреватель , рожденный общим миром, находящим свое самовыражение в здравом смысле.

Именно описание здравого смысла как органа, который включает нас в общий мир , и было основанием обвинений Арендт в том, что ее позиция означает «элиминацию других голосов», что, как отмечал Лиотар, ведет к тоталитарной идеологии.

Арендт настаивала на том, что здравый смысл – это наследуемая мудрость, которую все имеют в качестве общей мудрости, предполагающей наличие того общего мира, в котором мы живем. Для личности проблема заключается в правильном определении «своего мира». Личность формируется в конкретной человеческой общности – семейной, социальной, этнической, национальной. Такая общность имеет интегральный интерес в самосохранении. Духовная онтология самости полагается истинной, если она соответствует интегральной потребности в самосохранении той общности, к которой относится данная личность.

Однако данная онтология оценивается с позиций других общностей, образующих глобальный мир. И если онтология частной общности составляет угрозу для самосохранения других общностей в глобальном мире, то истина ее здравого смысла угасает и воспринимается в глобальном мире как не-истина . Здесь находится объяснение фатальной судьбы нацизма в XX столетии. Здравый смысл предполагает общий мир, исходит из его реальности и вводит нас в него. Общее чувство здравого смысла и общий мир глубоко взаимозависимы. Это чувство возникает в пространстве между плюрализмом акторов и обозревателей в нашем постоянном взаимодействии с общим миром, которое в то же время и формирует этот общий мир [207]. Подлинная самость личности расширяет общий мир, в котором эмпирически живет человек, придавая ему глобальное измерение. Носитель такого здравого смысла является космополитом. Но как реальный политик он включен в частную конкретную общность, становясь жертвой определенной идеи. Таким образом, истина здравого смысла самости кажется «мерцающей», меняя свое местоположение.