Валерий Земсков - Образ России в современном мире и другие сюжеты

Особый вопрос, который уже в определенной мере изучен фактологически (но, как мне представляется, недостаточно осмыслен), – это вопрос информационного взаимодействия и воздействия испанского примера на Россию. Вопрос о его значении для России (хотя, как уже отмечалось, русское продвижение на восток имеет гораздо более давнюю историю) все-таки остается открытым для изучения на всех уровнях: от уровня выработки государственно-политической концепции экспансии до уровня текстов (концептуально-метафорическое осмысление открываемых новых земель и народов и стилистическое воплощение новооткрытого).

При тех элементах сходства, о которых говорилось, существуют глубокие различия как объектов, так и субъектов культурно-цивилизационной экспансии на западе и на востоке и их взаимодействия между собой, что предопределяет границы, характер и объем их сопоставимости. Поэтому, пожалуй, наиболее плодотворный путь выявления сходного или близкого в хрониках и летописях – это путь, так сказать, «апофатический»: обнаружение несходного.

Сначала об объектах экспансии: Америка и Сибирь. Колумб намеревался открыть лишь новый путь в Индию – этот известный в европейском (в том числе и русском) сознании мифотопос щедрой земли. В данном контексте правильней было бы даже сказать – путь в Нижнюю Индию, так как Верхней Индией со времен Плиния и до итальянского Ренессанса (у Помпонио Лето, XVI в.) называлось то неведомое пространство, что вскоре станет Сибирью. Для Колумба это было техническое преодоление океанского пространства, которое должно было привести все в тот же известный континуум Старого Света, только с западной стороны. Результатом же стало обнаружение нового континуума – нового континента, Нового Света. Испанцы в полном смысле слова совершили открытие: обнаружили ранее неведомую, новую географическую, природную, культурную реальность.

Иное дело в русском варианте: экспансия совершалась в пределах известного континуума Старого Света. Первые сведения о походах русских за Юргу и в Самоядь фиксируют летописи XII в. (причем со слов «старых мужей»). Речь идет о первой новгородской волне колонизации; новгородцы в годы монголо-татарского ига достаточно прочно утвердились в Заволжье; ранним объектом колонизации стала также Великая Пермь. Московская волна колонизации началась с середины XV в. (походы 1465, 1488, 1499 гг.), когда русские дошли до Иртыша и до низовьев Оби. Иными словами, Русь имела давние и прочные контакты с Востоком, которые приобрели характер теснейшего взаимодействия во времена монголо-татарского ига. Если представления западноевропейского человека о Верхней Индии (Сибири) вплоть до начала (и позднее) завоевания Сибири русскими были покрыты мраком неизвестности и полны мифологизма, то для русских восточная ойкумена была зоной частых и даже постоянных контактов.

Но все-таки следует отметить, во-первых, дискретность, слабую преемственность знаний и сведений о восточных землях; во– вторых, то, что традиционные контакты с Востоком осуществлялись через границу лесостепи, по южной кромке русского ареала. После взятия Казанского ханства, с середины XVI в., открылась возможность, опираясь на уже давние зоны колонизации, такие как Великая Пермь, Строгановские колонии, продолжить путь на восток за Камень (Урал) по лесной, таежной полосе, т. е. через иную географически-климатическую зону с неизвестными пределами. Таким образом, это также было открытие неведомого, хотя и в пределах старого континуума. Испанцы пересекали «море мрака», океан, а русские – океан-тайгу. Как писал теоретик евразийства П. Н. Савицкий: «Русские пересотворили восточный космос, пройдя в XVI в. по всей Сибири от Урала до Камчатки и Чукотки» [232], т. е. русские создали в этой зоне иной мир – именно то, что сделали испанцы в Новом Свете.

Далее о различиях и сходстве. В Новом Свете европейский человек встретился с обществом, изолированным от мировых связей, исторический возраст которого традиционно оценивается как сопоставимый с возрастом Древнего Египта. Это объясняет огромное напряжение на полюсах встретившихся культур, особенности экспансии, ее идеологии и характер культурного взаимодействия (имеются в виду цивилизации Нового Света – ацтеки, майя, инки-кечуа, за ними по нисходящей следует длинная лестница исторического возраста американских племен).

Русская экспансия, как уже было сказано, происходила в старом культурном континууме, но вне границ зоны активных культурных контактов (Степь – Тайга); здесь также очевидна широкая шкала исторического возраста местных племен и народов. Основной фон похода Ермака составляли татары, остяги, вогуличи. Одни (татары) были близки Руси в культурно-технологическом отношении, другие существенно отставали (чем дальше на север и на восток, тем больше), но главное различие – даже не в историческом возрасте, а в том, что население Старого Света (Сибири) жило в континууме постоянного информационного взаимодействия (огромную роль в этом отношении сыграла монгольская экспансия на запад). И это различие зафиксировали хроники и летописи.