Array Сборник статей - Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования

V. Новое слово

С февраля по июль 1942 г. в берлинской газете «Новое слово» за знакомой уже подписью «И. Горский», как правило, с пометой «Смоленск» публикуется полтора десятка очерков, в основном посвященных советской литературе, журналистике, радио, театру, первым дням войны в небольшом городке и т. д. Часть очерков входит в цикл «Жизнь в оковах», другая – в антонимичный, с заглавием из чуть искаженной М. Цветаевой: «Солнце восходит с запада» (на наш взгляд, в циклах наблюдается небольшая пересортица); несколько очерков числились вне цикла. С учетом места и времени большая часть очерков И. Горского во всех изданиях 1942 года построена с опорой на «еврейский вопрос», на НКВД, на противопоставление коммунистов и «простого народа».

Н. Февр, в годы войны сотрудник «Нового слова», в своей книге «Солнце восходит на западе» дает (не без красот) такую картину появления статей Горского в «Новом слове»:

Осенью 1941 года, среди другой корреспонденции, в редакцию «Нового слова» было доставлено письмо в сером конверте немецкой полевой почты. Когда секретарь редакции вскрыл это письмо – из последнего вывалилось несколько мелко исписанных листков. Это был очерк, посвященный первым дням войны. Письмо прибыло из Смоленска. Автор – советский человек, житель этого города.

Спустя полгода в нашу редакцию будет поступать ежедневно более десятка таких писем. Но ни одно из них уже не произведет на нас такого впечатления как это. Ибо это было первое письмо, полученное нами с территории России, первая корреспонденция с родины для русской зарубежной газеты.

Серый конверт и грязно-лиловые листки переходили в редакции из рук в руки и явились для очередного номера газеты предметом особых забот, начиная с редактора и кончая метранпажем [595].

Этот очерк носил название – «Солнце восходит на западе» и был для нас не только первым приветом с родины, но и первым показателем настроений среднего советского человека. Содержание очерка вполне отвечало его заголовку – автор сравнивал в нем начало войны Германии против СССР – с солнцем, взошедшим на этот раз на западе и несущим российским народам свет и освобождение.

Этот очерк, его заголовок и его содержание отвечали в то время настроениям громадного большинства населения СССР. Ибо в те дни никто еще не видел ни штыков, которыми было утыкано это солнце, ни страшных харь жестоких ублюдков из Восточного министерства, притаившихся за его кровавым диском [596].

Приведем названия статей И. Горского в «Новом слове», отчасти совпадающих с публикациями И. Горского в журнале «На переломе» и смоленской газете «Новый путь».

30. Горский И. (Смоленск). Жизнь в оковах. I. Смерть Марины Цветаевой // Новое слово. 1942. 11 февр. № 12. С. 5. [Разгар террора Г. Ягоды. Зима. Московский литературный кружок, именовавшийся среди посвященных – «Знаменская обитель». Один из участников кружка – молодой поэт П. – читает собравшимся поэму М. Цветаевой «Крысолов». Арест поэта П., его трехлетнее пребывание в Мариинских лагерях. Спустя семь лет после ареста, в 1941 г., повествователь встречает П. в Москве, где тот служит библиографом в крупной научной библиотеке. К этому времени большинство членов кружка «оказались либо на Колыме, либо в ином мире». П. и повествователь вспоминают давнишний вечер, говорят о вернувшейся в Москву М. Цветаевой. «11 августа [!] 1941 г., когда над Москвой грохотали разрывы зениток и тяжело ухали авиабомбы, Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством: она повесилась у себя на квартире» [597].]

31. Горский И. (Смоленск). Жизнь в оковах. II. Жив, курилка! // Новое слово. 1942. 18 февр. № 14. С. 6. [Герой очерка – Демьян Бедный, или, «как его зло назвал Сергей Есенин, Ефим Лакеевич Придворов».]

32. Горский И. (Смоленск). Жизнь в оковах. III. Тайна исчезновения Мейерхольда // Новое слово. 1942. 22 февр. № 15. С. 5. [Постановки В. Мейерхольда последних лет: «Мандат» и «Самоубийца» Н. Эрдмана, «Дама с камелиями». Замысел В. Мейерхольда эмигрировать на родину своих предков – в Швецию. «В осуществлении этого замысла, говорят, ему оказал большую помощь один известный поэт, имевший паспорт заграничного посланника» [598]. Намерение Мейерхольда стало известно ГПУ – летом 1939 г. последовал его арест и заключение во внутреннюю тюрьму НКВД. В конце 1940 г., как сказали его падчерице Татьяне Есениной, Мейерхольд умер в тюрьме. Убийство жены Мейерхольда – актрисы З. Райх: «Соседи рассказывали, что ночью к дому, где жили Мейерхольд и Райх, подъехал автомобиль. Все подумали, что это опять приехали агенты ГПУ для ареста Райх или производства дополнительного обыска; поэтому никто не высунул носа из своей квартиры, даже когда за стеной послышались приглушенные сдавленные женские крики, мало ли что могло быть, а всем известно, что ГПУ не любит лишних свидетелей. Наутро соседи, увидев, что из квартиры никто не появляется, известили о ночном происшествии милицию. Агенты милиции проникли внутрь квартиры, увидели трупы Райх и домашней работницы. Тело Райх было исколото кинжалом, оба глаза выколоты».]