Эдуард Маркарян - Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи

Если принятие и рассмотрение новой «неаксиологической» трактовки понятия «культура» в общесоциологическом плане, несмотря на сложность самой проблемы, не вызывает особых логических противоречий и трудностей, то иначе обстоит дело при использовании его в историческом исследовании. Более того, проблемы, с которыми столкнулись исследователи в своих попытках последовательного приложения этой новой трактовки понятия «культура» к сфере исторического познания, можно без всякого преувеличения отнести к числу наиболее трудно разрешимых в обществознании XX в.

Сутью «аксиологизма» в культуроведении, как мы помним, является деление различных способов человеческого существования на «культурные» и «некультурные», «высшие» и «низшие» согласно определенной ценностной ориентации. Принимая тот или иной способ человеческого существования в качестве образца для соотнесения и классификации иных исторически выработанных культур, их аксиологическая трактовка неизбежно приводила к построению во многом произвольных иерархических схем истории. Ярким примером подобной аксиологической, ценностной трактовки различных исторически выработанных культур является европоцентристская система взглядов, принимающая сложившийся за последние столетия общий способ существования европейских народов в виде эталона культуры.

Ограниченность и несостоятельность подобной трактовки культур стала совершенно очевидной для многих исследователей XX в. Но каков должен быть путь преодоления аксиологического рассмотрения различных исторических культур, безотносительно к тому, какую эгоцентристскуюформу оно принимает? Казалось бы, единственным путем, который диктуется самой логикой принятия «неаксиологической» трактовки культуры, должно быть уравнивание всех исторически данных способов человеческого существования, рассмотрение их в качестве равноценных и эквивалентных. Именно по этому пути и пошли многие представители западного культуроведения XX в. в процессе критики традиционного европоцентризма. Культуры ошибочно делить на «высшие» и «низшие», они представляют исторически выработанные эквивалентные в своей альтернативности образы жизни, способы человеческого существования. Таков фундаментальный тезис, лежащий в основе того направления в западном культуроведении XX в., которое сложилось в результате критики европоцентристской системы взглядов. В настоящей работе оно названо нами концепцией «эквивалентных культур» (цивилизаций).

Благодаря проведению этого внешне весьма привлекательного тезиса представители концепции эквивалентных цивилизаций (О. Шпенглер, А. Тойнби, Р. Бенедикт, М. Херсковиц, Ф. Нортроп и др.) пытались ликвидировать тот оптический обман, который создавало господство европоцентристской точки зрения, и привести в соответствие нарушенные пропорции истории. Но оказалось, что последовательное проведение принципа эквивалентности культур означало неизбежное принятие исследователем неприемлемой для науки позиции антиэволюционизма и крайнего релятивизма, ибо в результате в одном параллельном ряду в качестве равноценных объектов оказывались культуры палеолита и современных обществ.

Данная точка зрения, которая обусловливалась самой природой концепции эквивалентных культур, за последнее десятилетие все чаще стала подвергаться критике в самой западной культуроведческой литературе, где эта концепция всецело господствовала в течение почти всей первой половины XX в. Однако для того чтобы критика была плодотворной, важно не просто отвергнуть выводы, к которым приходят представители концепции эквивалентных цивилизаций, а разобраться в самой проблеме, вызвавшей к жизни эту концепцию, и тщательно проанализировать ее исходный понятийный аппарат с целью установить, в какой мере он способен адекватно выразить культурно-историческую действительность.

Именно такая попытка делается в двух первых главах второй части работы. Основная дилемма, которую несет в себе концепция эквивалентных культур, состоит в следующем: с одной стороны, последовательное принятие «неаксиологической» трактовки понятия «культура» естественным образом требует «уравнивания в правах» всех исторически выработанных способов человеческого существования, с другой же – подобное уравнивание неизбежно приводит к ликвидации одной из важнейших идей, на которых базируется современная наука, – идеи развития, ибо все культурно-исторические системы приобретают характер рядоположенности, альтернативной эквивалентности.