Аркадий Соколов - Библиосфера и инфосфера в культурном пространстве России. Профессионально-мировоззренческое пособие

Создается впечатление, что интеллигентофобы и интеллигентофилы имеют в виду разные социальные группы, которые по недоразумению именуются одинаково – «интеллигенция». Различие этих групп определяется не уровнем образования и творческой активности (представители обеих групп образованны и творчески активны), а присущим им этическим самосознанием (этосом). Именно этическое самоопределение служит критерием размежевания интеллигентов и интеллектуалов. Отличительным признаком интеллигентных людей служат совестливость, толерантность, отказ от насилия, а расчетливые интеллектуалы действуют по принципу «Цель оправдывает средства». Задача настоящей главы заключается в том, чтобы уточнить положение интеллигентов и интеллектуалов в культурном пространстве вообще и в библиосфере в частности.

2.1.1. Лексикография русской интеллигенции. Лексикографический экскурс, посвященный слову «интеллигенция», естественно начать с истории его появления в русском языке, обзора значений этого слова и производных от него в различных контекстах. К счастью, эта кропотливая и трудоемкая работа уже выполнена несколькими авторитетными филологами, в числе которых академики Ю.С. Степанов и М.Л. Гаспаров. Ю.С. Степанов в своем фундаментальном лингво-культурологическом исследовании «Константы. Словарь русской культуры» посвятил концепту «Интеллигенция» довольно обширную статью [57] Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. – М., 1997. С. 610–633. . Используя широкий круг философской, художественной, исторической литературы, он рассматривает дальнюю историю термина и концепта «интеллигенция», использование его в общественной жизни XIX и XX столетий, а также семантически связанные с ним концепты «мещанство», «диссиденты» и др. М.Л. Гаспаров посвятил свое эмоциональное по форме и глубокое по содержанию выступление актуальной историко-философской проблеме «Интеллигенция и революция» [58] Гаспаров М.Л. Записки и выписки. – М., 2000. С. 84–112. . Он высказывает свои соображения по поводу роли интеллигенции в русской истории, интеллигентности творцов русской культуры, влиянии русской классики на общественное самосознание, сопровождая их многоаспектными примечаниями – филологическим, историческим, философским и др. Изменения значения слова «интеллигенция» в русском языке XVIII–XIX вв. проследили С.О. Шмидт [59] Шмидт С.О. Этапы «биографии» слова «интеллигенция» // Судьба российской интеллигенции: Материалы научной дискуссии. – СПб, 1996. С. 45–56. и Г.Н. Скляревская [60] Скляревская Г.Н. Еще раз о русском слове «интеллигенция» // Русистика и современность. Материалы VII международной конференции. Т. 1. – СПб, 2005. С. 39–47. . Не повторяя суждения названных авторов, но отталкиваясь от них, попытаемся воспроизвести лексикографическую историю понятия «интеллигенция» с учетом задач, поставленных в нашей книге.

Начнем издалека, с самого начала. Об интеллигенции знали древние римляне. Боэций (480–524), известный как «последний римлянин», в своем предсмертном «Утешении философией» называет интеллигенцией (intelligentia) «божественный разум», «высший способ познания» [61] Боэций. «Утешение Философией» и другие трактаты. – М., 1990. С. 282. . К термину «интеллигенция» обращалась немецкая классическая философия (Ф. Шеллинг, Г. Гегель), в смысле «самосознание народа», «дух народа» использовали его и русские философы. В «Опыте философского словаря», составленного А.И. Галичем, среди 217 научных терминов есть «интеллигенция, разумный дух» [62] Галич А.И. Опыт философского словаря // Галич А.И. Опыт философских систем. Кн. 2. СПб, 1819. С.321. . Таким образом, вырисовывается первоначальное, ныне почти позабытое, философско-теологическое значение слова «интеллигенция» [63] Теологической «интеллигенции» можно уподобить понимание интеллигенции как «виртуальной референтной группы», то есть идеального эталона, с которым люди охотно самоидентифицируются (Кустарёв А. Нервные люди. Очерки об интеллигенции. – М. 1999. С. 240). .

В пореформенной России понятие интеллигенции профанировалось и приобрело содержание, зафиксированное во 2-м издании «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля (1881): «Разумная, образованная, умственно развитая часть жителей». Поскольку обладающая стабильными социальными свойствами «часть жителей» есть социальная группа, определение В.И. Даля можно назвать социологическим. Эта трактовка с непринципиальными редакционными вариациями воспроизводилась другими дореволюционными словарями и энциклопедиями. Например: «Интеллигенция – слой общества, превосходящий другие умственной культурой» (Энциклопедический словарь: В 3 т. / Сост. М.М. Филиппов. – СПб, 1901); «интеллигент – более или менее образованный и умственно развитой человек; интеллигенция – умственно развитая часть общества или народа» (Энциклопедический словарь Ф. Павленкова. – СПб, 1905) и др. Обратим внимание на то, что здесь отсутствуют какие-либо профессиональные или сословные ограничения: подразумевается, что любой образованный дворянин, разночинец, священник, чиновник или земский служащий может именоваться интеллигентом. Не учитывается и моральное достоинство: бессовестный, но просвещенный деспот, карьерист или мошенник с университетским дипломом признавался интеллигентом. Так или иначе, но произошло «опредмечивание» бестелесного интеллигентского духа в виде вполне осязаемого и наблюдаемого социального явления, также именуемого «интеллигенция».