Дмитрий Замятин - Инспектор земных образов. Экспедиции и сновидения

Рыжая пластиковая бутыль кваса «Красная цена», пламенеющая на купейном столике в закатных просветах.

Каменск-Уральский. Лёгкий город с жесткими ребятами.

Берега реки Исети, природа внутри города. Компактный прогулочный кораблик.

Ты узнаёшь горы по рассечённой узости распластанных долин.

У палатки на берегу Зюраткуля. Ты опрокинут горой надвигающегося покоя.

Огромное голое пузо пассажира из соседнего купе. Иногда оно выглядывает из купе, а самого хозяина не видно.

Усталый донельзя, ты плюхаешься на верхнюю полку в полпервого ночи и проваливаешься в яму бессознательного. Она едет в поезде, вместе с тобой.

Горы схвачены близостью парящего взгляда. Обзор следующих друг за другом горных горизонтов рождает уверенность в надёжности полуспрятанных долинных ландшафтов. Пространство становится постоянно прибывающим, расширяющимся внутрь.

Горы вмещают в себя вращение пространства, ищущего широту внутреннего ландшафта.

Урочище «Чёрная скала» на Таганае, под Златоустом. Вид на гору Круглица. Мягкость переходных горных форм, как бы вырезанных из синеватой бумаги.

Театр горных действий. Горы движутся пространственным коллажем, нанизываясь друг на друга, наваливаясь на зрителей всей мощью ландшафтной декламации. Горный ландшафт воображается различением буквальной высоты взгляда, взора и ходовых сюжетов, поистине цирковых аттракционов безудержного падения с «телячьим восторгом».

Горный жест настораживает жестью приближающегося неба.

Пагубная самонадеянность монад.

з е мли мор я и звёзды четвёртая геометрия жизни сжимая мелеющий страх кругозора сердце ждущее ездой незнаемой движется млея и емля далей юрт ы радея четями коловращений взоров кружащих

Просторное время, затаившееся излучинами, заимками и б а лками сокровенных мест.

столбчатая отдельность добра индейцы ястребом гордые в горах бегущие в воздухе огоньков мерцающих гор в небесной крыши коньках забывшие зацепившие дождь жесты божеств и блеск облаков магеллановых угасает деревом пламени племени имени на рамен а х неслыханных детей

Случайным разговором текущая за окном купе дорога золотой осени.

Сон в пути оказывается путём расширяющегося, всепроникающего сна. Пространство раскладывается, раскрывается железнодорожным сном.

Купейная совместность становится, идёт мелкими частыми движениями встретившихся попутчиков, притирающихся, привыкающих друг к другу. Любое тело запоминает эти мелочи, присваивая их как общее достояние, наследие пространства.

Сидя в купе, усевшись в нём, как в собственном коконе, я нахожусь ещё во власти шлейфа допутевых состояний и аффектов.

Но они всё больше отстают, растворяются (бедные), исчезая в письме путевой ритмики.

Проводница пылесосит ковровую дорожку в коридоре вагона. Залазит в наше купе, елозит пылесосным хоботом по коврику под ногами. Пассажиры повисли приподнятыми ногами в воздухе – плывущим уходящим поездом.

Блик в чая стакане.

Не чаешь разговориться в келье купе.

Зеркало двери купейной.

Уходишь в пейзаж заоконный забывшись.

Вдруг заглянул полицейский в купе, улыбкой прикрывшись.

Недоверия едет страна.

На столике приоконном цветёт, растет куча еды и бутылок.

З а мок готический воздуха.

Водонапорная башня стареет, молча уткнувшись в печаль.

Платформа пустынная мимо.

Дачки барачные сгрудились, к дороге цепляясь мечтами.

Небо – потерянный дар.

Стоянка долгая наконец.

Бестолочь движется, плещется, мается, выйдя из берегов.

Пещерной пустотой глазеющие брошенные гаражи вдоль путей.

Вокзал стеклянный огромный –

хочешь прилепиться к стенке, Не можешь.

Продажа шоколадных конфет на перроне.

Промокший окурок тускнеет в луже, отражающей тронувшийся скорый поезд.

«Я ещё помню время, когда люди шли с работы в телогрейках».

Взволнованный голос из соседнего купе.

Соседи обедают мирно.

Раскрыв дверку купе, сажусь в уголку.

Проводница проверяет билеты.

В темнеющих сумерках уходящие вдаль промзоны предместий.

Обшарпанный дом двухэтажный. Чуть дальше (сигналит), куполом золота облита, новая церковь Станция Кротовка.

Окормляющая суть степей, пронизываемых, прорезанных железной дорогой.

Сотрудник банка звонит Хотите ли активировать карту кредитную пишу эти строки в купе еле ручку найдя раздосадован цистерна ржавая на параллельных путях переполнен утраченным смыслом кто-то по скайпу тарабарит в дальнем купе чуть дребезжит стакан с ложечкой чайной хриплые вскрики ужаса вагонного биотуалета мягко плывущий состав вовлечёт в тишину по-кошачьи за кипятком к титану сходил путешествие по купейным мирам невзначай купы деревьев звучат путешествуешь сидя в постели слушая небо запрокинутое лицо потустороннего спящего в заходящее солнце падает поезд за-землю озимь зеленеющая еле глаз веселит долговязые тени дерев щупают поезд устюрт письмовязь железной дороги птицей застывшей карта внутренних гор чертится сызнова