Валерий Даниленко - Картина мира в былинах русского народа

Эта школа (В. В. Стасов, Г. Н. Потанин, А. Н. Веселовский, ранний В. Ф. Миллер и др.) направила свои усилия на обнаружение сюжетов русских былин в зарубежном эпосе.

В статье «Происхождение русских былин» (1868) Владимир Васильевич Стасов (1824–1906) искал истоки русских былин и сказок у восточных народов – Средней Азии, Индии, Ирана и др. Его выводы о заимствовании былинных и сказочных сюжетов от восточных народов звучат оскорбительно для русских былинных сказителей и сказочников: «Одним словом, как в отношении состава, так и подробностей, наши былины – довольно тощий и сильно кастрированный экстракт восточных поэм и песен, и притом точно такой же, как и наши сказки» (там же. С. 32).

Подобные измышления получили гневную отповедь со стороны Ореста Миллера, который имел крайне славянофильские взгляды.

Если В. В. Стасов и Г. Н. Потанин искали истоки русских былин на Востоке, то А. Н. Веселовский – на Западе. Он считал, например, что Чурила Пленкович переселился на Русь из Италии. Он явился в Киев, чтобы «изумлять своих более грубых соседей блеском своих культурных привычек и обстановки» ( Миллер В. Ф. Очерки русской народной словесности. М., 2015. С. 277).

В. Ф. Миллер считал, что сюжет «Садко» был заимствован новгородцами от эстонцев и финнов. Он писал: «Сюжет, известный в эстонском и финском фольклоре, перешёл к новгородцам. Но поскольку у русских одной из самых популярных была собст венная сказка о морском царе, то заимствованная версия сюжета приняла форму былины» ( Миллер В. Ф. Очерки русской народной словесности. Былины. М., 1897. С. 297).

Эта школа (В. Ф. Миллер, Л. Н. Майков, С. М. Соловьёв, Н. И. Костомаров и др.) выдвинула на первый план проблему соотношения былин с реальными историческими событиями, которые происходили в Древней Руси.

Главой исторической школы в былиноведении по праву считают Всеволода Фёдоровича Миллера (1848–1913). В 1870 г. он окончил историко-филологический факультет Московского университета и стал в дальнейшем учёным мирового класса. Его «Очерки русской народной словесности. Былины. I–XVI» (М. 1897. – 464 с.) написаны так, будто их автор – наш современник. Никаких архаизмов! Он поражает своих читателей колоссальной эрудицией и очаровывает их блеском своего изящного стиля. Читая его очерки о богатырях, начинаешь по-настоящему понимать, как высок был уровень былиноведческой мысли в XIX в.

Свою задачу В. Ф. Миллер видел в том, чтобы сквозь призму былинных песен восстановливать те или иные исторические события. Он был убеждён в том, что сквозь былинную призму можно в какой-то мере рассмотреть и конкретных участников этих событий, ставших прототипами былинных героев.

На очень богатом материале В. Ф. Миллер усиленно искал прототипы русских богатырей. В результате пришёл, в частности, к выводу о том, что прототипом Добрыни Никитича был дядя киевского князя Владимира по имени Добрыня, прототипом Алёши Поповича – Александр Попович, который участвовал в битве на реке Калке в 1223 г. И т. д.

По поводу прототипа Добрыни Никитича В. Ф. Миллер писал: «Исходя из древней, внесённой в летопись, пословицы Добрыня крестил огнём, а Путята мечом и из сообщаемого отрывком Якимовской летописи рассказа о насильственном крещении нов городцев воеводами Владимира Добрыней и Путятой, я предположил, что предание о борьбе Добрыни с язычеством приняло впоследствии шаблонные черты боя героя с змием, являющимся олицетворением диавола, язычества и всего нечистого. Подтверждение такого толкования былины я находил как в новгородском местном предании о змияке и перюнском ските, так и в отдельных деталях былины: купание Добрыни (креще ние), в Пучайной (т. е. р. Почайне, при устье которой в Днепре совер шилось крещение киевлян), в отчестве Забавы Путятичны, последнем следе летописного воеводы Путяты, избавленного Добрыней от нападе ния новгородских язычников, в приёмах борьбы Добрыни (шляпа земли греческой) и проч.» ( Миллер В. Ф. Очерки русской народной словесности. М., 2015. С. 220).

Леонид Николаевич Майков (1839–1900) изложил свою позицию в книге «О былинах Владимирова цикла» (1863) следующим образом: «Содержание былин Владимирова цикла хотя и вымышленное, но представляется в обстановке, заимствованной из положительной истории, и поэтому хотя между сюжетами былин есть и такие, которые можно возвести к эпохе доисторического сродства индоевропейских преданий, тем не менее всё содержание былин, а в том числе и эти древнейшие предания представляются в такой редакции, которая может быть приурочена только к положительно-историческому периоду. Поэтому необходимо всмотреться в главные исторические данные, встречаемые в былинах Владимирова цикла» (там же. С. 38).