Валерий Даниленко: Картина мира в былинах русского народа

Вплоть до XIX в. имена былинных сказителей были неизвестны, но в XIX в. некоторые из них приобрели известность. Самым знаменитым среди них стал, пожалуй, Трофим Григорьевич Рябинин (1801–1885). Он был олонецким крестьянином. Его исполнение былин отличалось большим мастерством.

П. Н. Рыбников писал Т. Г. Рябинине: «В его суровом взгляде, осанке, поклоне, поступи, во всей его наружности с первого взгляда была заметна спокойная сила и сдержанность» ( Пропп В. Я . Русский героический эпос М., 1955 (сокращённо – Пр.). С. 517). Он исполнял множество былин – такие, как «Дунай», «Потык», «Илья и Калин-царь», «Илья и Соловей-разбойник» и др.

Трофим Рябинин стал родоначальником целой династии былинных сказителей. Самым талантливым оказался его младший сын Иван. Со временем он объездил с былинами множество городов. Искусным былинным исполнителем стал пасынок Ивана Трофимовича – Иван Герасимович Рябинин-Андреев, а от него выучился былинному искусству его сын Пётр Иванович Рябинин-Андреев.

Наиболее известной сказительницей стала Марфа Семёновна Крюкова (1876–1954). Она была архангельской крестьянкой. О ней писал В. Я. Пропп: «Марфа – новый тип исполнителя. Она относится к своему творчеству совершенно сознательно… Крюкова не только хранила созданное народом, но и создавала новые былины. Из 157 записанных от неё былин, по подсчётам А. М. Астаховой, – 78 былин новых, до этого бывших неизвестными» (Пр. С. 511).

Издание былин в сборнике Кирши Данилова произвело на читающую публику впечатление разорвавшейся бомбы. Вот, оказывается, какие богатства хранит русский народ! Некоторые былины, входящие в этот сборник, проанализировал великий литературный критик Виссарион Григорьевич Белинский (1811–1848).

В. Я. Пропп назвал В. Г. Белинского «Основоположником науки о народной поэзии» (Пр. С. 14). «Для Белинского, – писал учёный, – песня прежде всего есть создание художественного гения народа» (там же). При этом он учил видеть в них не только художественный вымысел, но и обнаруживать в них следы тех или иных общественных условий, в которых они создавались.

Так, анализируя былину о новгородском богатыре Василии Буслаевиче, В. Г. Белинский обращал внимание на неверность утверждений о том, что Василий Буслаевич был просто-напросто пьяницей и драчуном. Чтобы понять истинную природу Василия, учил В. Г. Белинский, мы должны увидеть в его конфликте в новгородцами вовсе не пьяную драку, а проявление классовой борьбы, характерной для времени, когда былина о нём создалась. Он писал: «С самого начала поэмы (термин былина ещё не употреблялся. – В. Д .) вы видите существование в Новгороде двух сословий – аристократии и черни, которые не совсем в ладу между собой» (Пр. С. 429).

В академической науке в области былиноведения сложилось четыре школы – мифологическая, миграционная, историческая и эстетическая.

Главой этой школы у нас стал Фёдор Иванович Буслаев (1818–1897). В 1838 г. он окончил словесное отделение Московского университета. С 1847 г. он профессор Московского университета. Ему принадлежит множество трудов. В своих суждениях о сказках и былинах он выдвинул на первый план их мифологическое происхождение.

Былинные богатыри истолковывались Ф. И. Буслаевым как потомки языческих богов. Сами эти боги олицетворяли те или иные природные стихии – землю, воду, воздух и т. п. Задачу исследователя былин он видел в том, чтобы обнаружить в том или ином богатыре его божественного предка. Такую задачу стал ставить перед собой и Орест Фёдорович Миллер (1833-1889) – выпускник историко-филологического факультета Петербургского университета.

В докторской диссертации «Илья Муромец и богатырство Киевское» (1870) О. Ф. Миллер довёл мифологическое истолкование былин до крайнего предела. Выразительный пример – истолкование боя Ильи со своим сыном Сокольником. Оказывается по О. Ф. Миллеру, что за этим боем кроется борьба бога-громовника с тучами, которые сам же он и порождает.

К мифологической школе примкнул и известный собиратель русских сказок Александр Николаевич Афанасьев (1826-1871). Как и О. Ф. Миллер, он возводил образ Ильи Муромца к богу-громовику. «Окованный зимней стужей, он сидит сиднем (т. е. не заявляет себя в грозе). Но вот чудесные странники, калики (весенние дождевые тучи), напояют его живительной влагой – дождём. Тогда он обретает силу, которую и направляет против злых демонов зимы и мрака. Его стрелы, которыми он поражает Соловья-разбойника, – стрелы-молнии. Свист Соловья – завывание зимних ветров, и т. п.» ( Астахова А. М . Былины. Итоги и проблемы изучения. М.-Л., 1966. С. 30).