Андрей Максимов - Универсальный многослов. Книга для тех, кому интересно жить осмысленно

Со славой все обстоит куда сложнее. Конечно, мысль о том, что слава рано или поздно непременно придет к достойным, симпатична, этот вывод успокаивает. Однако многочисленные примеры и в литературе, и в искусстве, и даже в науке этот приятный во всех отношениях вывод опровергают. Очень много достойных людей не получили ни популярности при жизни, ни посмертной славы.

А с другой стороны, среди тех, кого мы помним долгие годы, немало людей, которых следовало бы забыть.

Фраза «Слава не всегда приходит к достойным» как бы полифонична, у нее есть два смысла: достойные не всегда обретают славу, а с другой стороны, часто славу обретают недостойные. Великая пьеса Григория Горина «Забыть Герострата» заканчивается тем, что выясняется: люди прекрасно помнят имя Герострата, который сжег храм, но не могут вспомнить имена тех, кто этот храм восстанавливал.

Популярность делается людьми. Для того чтобы стать популярным, надо уметь ее создавать.

Слава делается Богом. Выбор тех, кто будет и не будет прославлен, – Его выбор.

Для того чтобы человек прославился, выдающиеся результаты его труда – условие обязательное, но недостаточное.

Если бы в свое время Михаил Булгаков не ушел от одной жены к другой, которая сохранила его роман «Мастер и Маргарита», возможно, сегодня он не был бы столь прославленным писателем.

Все знают Сальвадора Дали – этот художник очень любил заниматься тем, что сегодня называется пиаром. Слава, скажем, Рокуэлла Кента – тоже, без сомнения, великого художника – куда меньше.

А вспомните судьбу Иосифа Бродского? Узнав, что его ссылают, Анна Ахматова пророчески заметила: «Какую биографию делают нашему рыжему!» Без этой биографии вряд ли была бы Нобелевская премия. Стали бы стихи Бродского хуже, если бы он не получил Нобелевскую премию? Очевидно – нет. Стала бы его слава от этого меньше?

Очевидно – да.

Замечательный ученый Виталий Гинзбург получил Нобелевскую премию, когда ему было под девяносто! С этого мгновения на него свалилась огромная слава. А если бы не свалилась и осталось лишь уважение в среде профессионалов – разве его заслуги перед наукой были бы меньше?

В общем, так получается, что поскольку и слава и популярность – это призы в социальной игре, то элемент случайности тут тоже возможен.

Нередко люди, которые становятся популярными, представляются многим из нас пошлыми.

А что такое пошлость? И есть ли она?

Поговорим…

Ах, как любим мы сегодня ругать пошлость! Что ни статья про телевидение, или про современную эстраду, или про нынешний юмор – так уж, будьте любезны, непременно поругают пошлость.

Между тем хочу сообщить даже с некоторой печалью пошлость – это то, чего нет. Пошлость, как и красота, для каждого своя.

С чем соотносится пошлость? Со вкусом.

Безвкусица – синоним пошлости.

А как известно, «на вкус и цвет товарищей нет». Поэтому то, что для одного – пошлость, для другого – «прикольно», а для третьего – «современно и талантливо».

Когда мы говорим о чьих-то шутках: мол, пошлые они, мы тем самым определяем границы собственного вкуса. И более ничего. Нет на земле человека, который мог бы сказать о себе: «Мой вкус безупречен», поэтому любая оценка пошлости относительна.

С этим очень трудно смириться. Я убежден, что читатели книги смогут привести множество примеров того, что они лично считают абсолютной, несомненной, отвратительной пошлостью. Более того, я почти уверен, что сам бы охотно присоединился к Вам. Но…

Мы бы с Вами говорили о пошлости, с точки зрения людей с определенным воспитанием и определенным вкусом. Найдется немало тех, кому то, что нам представляется пошлостью, приносит огромное удовольствие, радость и, более того, представляется талантливым.

Кто, собственно, дал нам право считать свою точку зрения единственно верной? Когда мы читаем или смотрим «Собачье сердце», то поведение Шарикова нам кажется – если можно так выразиться – эталоном пошлости. Однако, уверяю вас, найдется немало людей, которые оправдывают его – не только в 30-х годах, но и сейчас.

Расслоение людей по тому, что им кажется пошлым и не пошлым, не менее серьезно, чем расслоение на богатых и бедных.

Мы легко смиряемся с тем, что у людей разный гастрономический вкус. Кому-то нравится мясо, кому-то – рыба, а кто-то и вовсе вегетарианец. Нормально.

Согласиться с тем, что у людей разный эстетический вкус, нам всегда гораздо труднее.