Светлана Махлина - Знаки, символы и коды культур Востока и Запада

После совершения древнего ритуала рассечения заколотых животных, Авраам видит, как Яхве проходит между рассеченными животными в виде «дыма, как бы из печи и пламени огня» (Книга Бытия, 15, 17). Миф стал формой мышления символами. Так, Дракон, поверженный Яхве, чтобы привнести в порядок хаос, потом снова будет им повержен, чтобы восстановить порядок.

При завоевании Иерихона воинство Израиля несло перед Ковчегом Завета 7 юбилейных труб из бараньих рогов. После 7 дней жители должны были протрубить в бараний рог, народ должен был закричать при этом и стены Иерихона должны были пасть. После того, как народ Израиля сделал золотого тельца, Моисей разбил первые каменный скрижали откровения, Яхве повелел сделать деревянный ковчег, куда надо было положить вторые скрижали. Ковчег этот возили из одного города в другой. После 7 месяцев бедствий, жрецы и прорицатели велели отправить Ковчег «в свое место» с искупительной жертвой. Ковчег поставили на колесницы, запряженную двумя первородившими коровами. Если коровы повезут колесницу в верном направлении – это будет знак того, что филистимляне будут поражены рукой Бога Израиля. Коровы пошли в правильном направлении. Этот миф прославлял неприкосновенность и святость Ковчега Завета.

В шестой главе Четвертой книги Царств рассказывается о том, что Давид перевозил Ковчег в Иерусалим на колеснице, запряженной волами. Когда волы оступились, один из сопровождавших, желая поддержать Ковчег, чтобы он не опрокинулся, протянул руку. Немедленно он был повержен, что вызвало печаль окружающих.

В мифах об Илии Елисее также присутствует множество животных, имеющих символическое значение. Так, Илия сооружает алтарь Яхвею из 12 камней – по числу колен Израилевых. На дрова он кладет тушу убитого тельца и велит вылить на жертву 12 кувшинов воды. Яхве, после взываний Илии, посылает с небес пламя, которое поглотило и жертву, и дрова, и камни алтаря и даже воду. После этого народ признал Яхве свои Господом. Слуга Илии Елисей отправляется со своим господином в Вефиль. Здесь Илия совершает множество чудес – оживил сына сонаминянки, малое количество елея у вдовы по воле Илии преумножилось, его кости в гробу оживили умершего. (Четвертая книга Царств 13, 21).

В целом древнееврейские авторы черпали мифологический материал из месопотамских и ханаанейских источников, обогащая их из персидских источников.

В книге пророка Даниила мы опять встречаем семиотическое значение животных. Когда Навуходоносор за гордыню был на 7 лет отлучен от людей, он питался «наподобие быка, травою». Когда Дарий повелел бросить Даниила в ров со львами, по мнению Даниила, Бог послал ангела и загородил пасть львам. Тогда Дарий велел поднять Даниила изо рва и бросить туда с женами и детьми тех, кто донес на Даниила.

(Опубликовано: Клуб Касталия. Сексуальность и смерть в символическом измерении: материалы конференции. – М.: Клуб Касталия. 2013.– 240 с., с. 70–89)

«Миф – это продукт человеческого воображения, порождаемый определенной ситуацией и предназначенный для какой-то цели» [39] Хук С.Г. Мифология Ближнего Востока. Пер. с англ. В.А. Якобсон. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. – 184 с. (По следам исчезнувших цивилизаций), с. 4. .

Г. С. Хук различает мифы ритуальные, обеспечивавшие действенность ритуалов; этиологические, объяснявшие происхождение того или иного обычая, имени или даже предмета; культовые мифы возникают в ходе становления религии Израиля, когда ритуал сопровождался мифом, описывавшим событие в терминах, заимствованных из вавилонских и ханаанейских мифов; возвеличивающие, группирующиеся вокруг наименований известных богов; эсхатологические, восходящие к эсхатологии зороастризма, но особенно характерные для иудейской и христианской мысли. К эсхатологическим мифам он относит евангельские повествования, подчеркивая при этом, что их «историческая достоверность не подвергается сомнению», но при этом «функция мифа заключается в выражении на языке символов и посредством образов того, что невозможно передать словами. Здесь миф придает символике расширительное значение» [40] Там же, с. 9. . Эсхатологическое применение мифа, по Г. С. Хуку, пришло в христианство из иудаизма и в полной мере проявилось в Откровении святого Иоанна Богослова.

Внимание к смерти характерно для всех мифов древнего мира. По мнению И.Р. Шафаревича, «среди основных сил, под действием которых развертывается история, имеется стремление к самоуничтожению, инстинкт смерти человечества» [41] Шафаревич И.Р. Социализм как явление мировой истории // «Кубань». 1991, № 2, с. 63. .