Ольга Иванова-Казас - Беспозвоночные в мифологии, фольклоре и искусстве

Немало любопытного может найти зоолог и в старинных литературных произведениях типа "Александрийского физиолога" (впервые опубликованного во II или III веке н.э., многократно переиздававшегося и переведенного на разные языки впоследствии) в разных "Азбуквовниках" (словарях) и т.д. О.В. Белова, автор "Славянского бестиария" (2001), составленного на основании славянских литературных памятниках XII - XVII вв., подчеркивает, что в этих произведениях при недостаточной научной осведомленности символика и нравоучительный смысл главенствуют над фактическим описанием (из-за этого даже хорошо известным животным иногда приписываются совершенно не свойственные им качества); свой собственный труд она сравнивает с баснословным зверинцем. Она отмечает также, что символическое значение животных сильно варьирует, и "Книжная символика животных, сформировавшаяся под влиянием церковной догматики, в значительной степени отличается от символики фольклора" (с. 44). Белова приводит рисунки, приписываемые книжнику XVI в. Дамаскину Студиту, воспроизведенные в списке XVIII в. Таким образом, еще сравнительно недавно некоторые животные были описаны так, что их тоже можно причислить к мифическим чудовищам. Все это дает представление о том, как расширялись наши знания о наших "самых меньших братьях". Но связь с мифологией не была утрачена и позднее, когда началось развитие научной зоологии, так как многие ученые охотно стали давать изученным ими животным названия, заимствованные из мифологии.

Э. Геккель (1834-1919) - известный биолог-эволюционист, сформулировавший биогенетический закон, немало способствовавший утверждению дарвинизма, издал также роскошный альбом "Красота форм в природе" (в русском переводе он вышел в 1902 г.). В этом альбоме даны изображения многих одноклеточных животных (радиолярий, саркодовых) и растений, медуз, коралловых полипов, голожаберных моллюсков и других беспозвоночных. Хотя некоторые рисунки грешат зоологическими неточностями (очевидно, они выполнены не самим Геккелем, а специально приглашенным художником), но в эстетическом отношении альбом вполне соответствует своему названию.

В то же время некоторые современные склонные к поэзии зоологи упоминают беспозвоночных животных в своих стихах (см. Павловский, 1958); ниже приводится несколько примеров такого рода, а сведения из научной зоологии ниже приводятся только в том объеме, который необходим для понимания основного материала, но для некоторых зоологических сентенций, выраженных в стихотворной форме, сделано исключение.

Кроме того, и теперь находятся чудаки, которые придумывают шутки ради различных фантастических животных. И хотя эти выдумки никем не принимаются всерьез, но они получили лестное (преувеличивающее их значение) название "мистификаций"; некоторые из них тоже приводятся ниже. А различные чудовища, которыми сейчас наводнен телевизор и компьютер, оставлены без внимания.

Очень информативными и просто интересными бывают также рисунки, из которых можно узнать то, что недосказано словами. Поэтому книга содержит много заимствованных и оригинальных иллюстраций, которые, разумеется, претендуют на зоологическую точность не в большей степени, чем описания, приведенные в тексте.

Чтобы судить о том, какие животные играли заметную роль в жизни людей и занимали их воображение, был произведен подсчет случаев упоминания разных видов в мифологии, фольклоре и в художественной литературе, а также использования их образов в изобразительном искусстве. Результаты этих подсчетов назовем условно статистикой. Следует, однако, заметить, что не каждое упоминание заслуживает статистической регистрации. Без внимания в этом отношении оставлены названия тех животных, которые упомянуты между прочим, к слову (они напечатаны в тексте курсивом), а регистрировались только те случаи, когда животное играло активную роль в описываемых событиях или имело значительное смысловое (например, символическое) значение (в этих случаях их названия напечатаны жирным шрифтом и курсивом)

Представляют интерес также, насколько однотипны или разнообразны роли, которые играют животные в мифологии, в народных сказках, баснях и т.д., а также приписываемые им символические значения. С обеих этих точек зрения изложенные ниже материалы рассматриваются в заключительном разделе (см. Обсуждение).

Следует иметь в виду, что люди, в сознании которых зародились мифы, легенды, народные сказки и т.д., не имели (и не могли иметь) никакого представления о современной зоологической систематике, и видовая принадлежность животных, о которых шла речь, никогда точно не указывалась. Кроме того, в этих литературных произведениях упоминаются представители далеко не всех типов животных; поэтому и ниже названы лишь немногие типы. Тип Spongia (Губки) - это самые низшие многоклеточные животные; внешне они выглядят довольно невзрачно, долгое время их даже принимали за растений. В приведенном ниже рассказе речь идет о хорошо известной древним грекам так называемой греческой, или туалетной губке (Euspongia officinalis), которой пользовались для гигиенических целей и при некоторых колдовских манипуляциях. В "Метаморфозах" Апулея описан следующий эпизод. Два путника Аристомен и Сократ (не имеющий никакого отношения к известному философу) остановились на ночлег в трактире, с хозяйкой которого (Мероей) Сократ когда-то был в интимных отношениях, и которая слыла ведьмой. Уже ночью Аристомен, от имени которого ведется рассказ, увидел, что в комнату вошли две пожилые женщины, причем одна из них несла зажженную лампу, а другая - губку и обнаженный меч. Та, что с мечом, сказала: "Вот, сестра Пантия, вот котик мой, вот тот, что ночи мои и дни моими молодыми годочками наслаждался, вот тот, что любовь мою презирал и не только клеветой меня пятнал, но замыслил прямое бегство. А я, значит, как хитрым Улиссом брошенная, вроде Калипсо, буду оплакивать вечное одиночество!". Сказала это "И повернув направо Сократову голову, она в левую сторону его шеи ему до рукоятки погрузила меч... К тому же, добрая Мероя запустила правую руку глубоко, до самых внутренностей, в рану, и покопавшись там, вынула сердце моего