Сборник статей - Образовательная модель свободных искусств и наук. Мировой и российский опыт

Университеты глубоко укоренены в системе современной жизни, и как институт они обладают огромным запасом прочности. Тем не менее их существование в обществе, которому непонятно, зачем затрачивать огромные усилия на приобретение знаний, обречено на трудности. В последние годы мы со всех сторон слышим жалобы на состояние дел с университетами – в Европе, Америке и России [10] См., например: Ридингс 2010; Nelson 2010; Nixon 2011; Mittelstraß 2012; Кроу, Дэбарс 2017, 26–35; Кузьминов, Песков 2017; Соколов 2017; Юркевич 2017. . Юрген Миттельштрасс, философ, историк науки, университетский преподаватель с огромным опытом, эксперт, консультировавший правительства Германии и Австрии, констатирует утрату университетами теоретического представления о себе – у современных университетов нет философии университета (Mittelstraß 2012). Это заключение находится в полном согласии с нашим общим диагнозом.

В эпоху отсутствия ясных масштабных целей возрастает роль такого критерия, как краткосрочная финансовая эффективность. Во многих странах отмечается тенденция к превращению университетов в бизнес-компании по продаже образовательных услуг. Наряду с оптимизацией в отношении мелочей это, как правило, ведет к снижению качества образования – например, вследствие все возрастающей нагрузки на преподавательский состав или же в результате расширения практики краткосрочных контрактов, выравнивания оплаты труда вновь нанятых преподавателей с оплатой труда тех, кто давно связал себя с данным университетом: все это ведет к растущей отчужденности там, где как раз требуется дух вовлеченности в общее дело.

В переходную, после Нового времени, эпоху зарплаты университетских преподавателей на Западе остались высокими, однако в наступившем XXI в. их реальный рост много где остановился [11] В американских университетах в период с 2002–2003 по 2014–2015 гг. заработки преподавателей с учетом инфляции остались практически теми же в гуманитарных и социальных науках, за счастливым исключением экономики (Curtis, Kisilewsky 2015). , и во всяком случае очевидно, что в сравнительном плане уровень материального благополучия университетских преподавателей стал ниже. Сто или 50 лет назад профессор воспринимался в Европе как человек весьма солидного достатка, теперь это далеко не так. Когда в Америке или Англии заходит речь о плюсах и минусах академической карьеры, возможность для способного человека зарабатывать лучше за пределами университета принимается как факт, не подлежащий сомнению.

Если до последнего экономического кризиса, вплоть до 2009 г., доли ВВП, затраченные на все сферы образования, росли практически во всех странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), то после кризиса рост этот, в общем и целом, не возобновился; более того, наступил легкий спад (Двенадцать решений 2018, 15, рис. 7; ср. OECD 2017, 180). Картина расходов российского бюджета здесь демонстрирует общую тенденцию: в 2009 г. доля ВВП в расходах на образование достигла 4,1 %, а в последнее время она составляет около 3,5 % (против 5 % в Евросоюзе и более 6 % в США (Двенадцать решений 2018, 14–15, рис. 7)). Правда, в большинстве стран ОЭСР произошло перераспределение внутри расходов на образование в целом в пользу расходов на высшее образование (OECD 2017, 180). В результате в 2014 г. страны ОЭСР в среднем потратили 1,6 % своего ВВП на высшее образование, тогда как расходы 2005 г. были меньше – в среднем 1,4 % (OECD 2017, 181) [12] Стоит отметить, что страны ОСЭР заметно отличаются друг от друга в отношении баланса между государственными и частными инвестициями в образование, включая высшее. Частные инвестиции в высшее образование весьма значительны в таких странах, как Чили, США, Колумбия, Великобритания, Австралия, Канада. В России они значительно ниже, но все же их доля ощутимо выше, чем в северных странах и Австрии (см.: https://data.oecd.org/eduresource/public-spending-on-education.htm#indicator-chart; https://data.oecd.org/eduresource/private-spending-on-education.htm#indicator-chart). .

Современное постиндустриальное общество еще очень богато, и в нем немало богатых университетов. Но на что идут средства? На оплату ширящегося управленческого аппарата и на различные спортивные и культурно-бытовые facilities. Где построен новый спортзал, где – центр медитации, где – что-то еще. В здании немецкого университета, который я имел возможность относительно регулярно посещать в течение последних 20 лет, появилось четыре новых кафе, тогда как в электронном каталоге библиотеки, являющейся гордостью этого университета, стали обнаруживаться существенные ошибки. Университетские сайты завлекают будущих студентов не обещанием знаний, а привлекательностью атмосферы, возможностью получить особый жизненный опыт, хорошо провести время.