Барт Лоо - Шансон как необходимый компонент истории Франции

В пятидесятых годах появляется еще один духовный отец нового движения. Его présence avant la lettre [106]показывает, что шансон ступил на путь, ведущий в новую реальность: роскошные шоу, огромные залы, зажигательные выступления, визжащие девушки. Сам Жильбер Беко не смотрел свысока на молодое поколение, захватывавшее французскую сцену в шестидесятые годы, но, выходя на сцену, являл собою пример для молодежи.

Беко укоротил задние ножки пианино, благодаря чему инструмент слегка наклонился, и он со своего места мог смотреть своим слушателям прямо в глаза. Как завороженный барабанил он по клавишам, наращивая и наращивая темп. Выступая в феврале 1955 года в зале «Олимпия», Беко привел публику в экстаз, исполняя шансон «Когда ты танцуешь» ( Quand tu danses , 1954).

В этом пленительном номере восхитительно сплетаются джаз и шансон. Несомненно, здесь – заслуга самого Беко, но, кроме того, прелестный, озорной текст, написанный кумиром Беко, Пьером Деланоэ, вошедший в музыку, как рука в облегающую перчатку. Беко слыл неутомимым ловеласом, не пропускавшим ни одной юбки, ему удалось разбить сердце не одной Брижит Бардо, но, по крайней мере, половине женского населения Франции…

Короче говоря, в тот вечер было сломано 439 стульев… Эта битва принесла певцу прозвище monsieur 100 000 volts [107], которое Беко с гордостью носил до самой смерти.

Так же, как черный галстук в белый горох. Галстук с историей. Когда-то в юности он нанимался на работу в пиано-бар, и хозяин бара потребовал, чтобы он приходил на работу в галстуке. У Беко не было галстука, и мама выкроила ему галстук из своего черного платья в белый горошек. С тех пор, в память о ней, он всегда носил такие галстуки.

После бешеного успеха рок-н-ролла многим французским шансонье пришлось поставить крест на успешной карьере. Их вытесняют в маленькие залы, на рынки и ярмарки. Осталось лишь несколько великих, вроде Бреля или Брассенса.

А вот Беко легко пережил шестидесятые годы. В 1961 году он летел из Ниццы в Париж. И рядом с ним оказалась Эльга Андерсен, молодая, многообещающая шведская актриса. Ее дружок только что с ней порвал. Шармёр Беко, конечно, делал все возможное, чтобы утешить девушку. «Et maintenant, que vais-je faire?» [108]– спрашивала она. Он пригласил ее выпить кофе, но она продолжала повторять: «А теперь – что же мне делать?»

Едва Беко добрался до дому, он позвонил своему другу Деланоэ и попросил его написать текст, начинающийся словами Et maintenant, que vais-je faire? К ним Беко подобрал мелодию в ритме, похожем на «Болеро» Равеля.

Et maintenant вышла в 1962 году на сингле и покорила мир. Вторым с этой же песней – теперь уже по-английски, What now my love – появился Фрэнк Синатра, этот вариант стал, по-видимому, даже более знаменит, чем исходный шансон. То же относится к другому шансону Беко: «Я принадлежу тебе» ( Je t’appartiens , 1957), который Элвис Пресли повторил с английскими словами – Let it be me .

«Там [на другом берегу Атлантики] есть прекрасная песня, которая вышла несколько лет назад. Это не моя песня, но мне хочется спеть ее для вас», – признался Элвис честно во время выступления в Лас-Вегасе.

Эти две вещи дают Беко надежную пожизненную ренту, ибо их повторили все, кто мог: Род Стьюард, Нил Даймонд, The Everly Brothers, Боб Дилан, Нина Симон, Хулио Иглезиас, Сонни & Шер, Ширли Бэсси, Нана Мусхури, Барбра Стрейзанд, The Supremes… даже Джеймс Ласт и Бенни Найман.

В 1963-м он снова прославился – песней «Натали» ( Nathalie , 1963). Деланоэ был русофилом, и текст с красивым русским названием Natacha давно лежал в ящике его стола. Наконец он отправил Беко бродить по Москве в сопровождении какой-то Наташи. Эта песня имела такой успех, что выдуманное Деланоэ кафе «Пушкин» торжественно открылось в Москве через тридцать пять лет, в 1999 году, при участии сияющего от счастья Жильбера Беко. А через два года он умер от рака легких.

Сильный репертуар, выступления, заряжающие публику энергией, и взрывная сексапильность Беко способствовали появлению армии подражателей. Во Франции он стал первым исполнителем, показавшим то, что позже назовут rock’n’roll attitude [110].

Так назвал, кстати, свой большой диск 1985 года Джонни Холлидей, человек, который вывел на французские сцены новое поколение певцов.

Они предпочитают американское оборудование – барабаны и электрогитары и звучные псевдонимы. Клод Муан превращается в Эдди Митчелла, Эрве Форнери выбирает имя Дик Ривас, а François Grandin называет себя Фрэнк Аламо. Ришар Бтеш создал под именем Ришар Антони хит «Я часто спрашиваю себя» ( Je me suis souvent demandé , 1965) – перевод номера Бобеян Схупен.