Франц Боас - Ум первобытного человека

Было произведено значительное количество исследований об интенсивности наследственности по отношению к родителям и к деду и к бабушке, и, несмотря на недостоверность количественного результата, по-видимому, можно установить, что для каждого из родителей наследственность выражается величиной, приблизительно равняющеюся одной трети (Пирсон, Боас)[56]. Довольно трудно отчетливо выяснить значение этой величины. Я могу, однако, вкратце пояснить его следующим образом. Если рост матери отличается от расовой нормы на 9 сант., — если, например, она на 9 сант. выше, чем средний индивидуум, — то мы можем ожидать, что ребенок окажется на одну треть девяти сант., Т.-е. на 3 сант. выше среднего. Таким образом, окажется, что, если родители оба отличаются от среднего в одном и том же направлении, то действие обоих будет суммироваться. Если оба они отличаются от свойственного их народу среднего на одну и ту же величину, то совокупное действие обоих родителей может быть выражено коэффициентом, приблизительно равняющимся двум третям. Если бы, например, и отец и мать оказались на 9 сант. выше среднего типа, то следовало бы ожидать, что ребенок окажется приблизительно на две трети среднего, т.-е. на 6 сант. выше среднего роста.

Хотя еще нет определенных сведений о степени наследственности по отношению к предшествующим поколениям, однако, представляется вероятным, что дед и бабушка вместе оказывают на потомство влияние, измеряющееся приблизительно двумя девятыми; прадед и прабабушка вместе — влияние, измеряющееся приблизительно двумя двадцатью седьмыми, и т. д.

Изучая эти проблемы согласно статистическим теориям и принимая в расчет наблюдения относительно сходства братьев и сестер, можно показать, что теория альтернативного унаследования признаков не может быть принимаема в слишком буквальном смысле. Ведь, если бы наблюдалось абсолютное возвращение какой-либо черты к чистым типам предков, то мы могли бы ска-

[48]

зать, что вероятность того, что два брата воспроизвели бы телесную форму одного и того же предка, была бы весьма невелика, ибо количество предков в дальних поколениях очень велико. Иными словами, должна существовать еще добавочная причина сходства между братьями и сестрами. Можно показать, что в случае, если унаследованию признаков свойственна вышеуказанная сила, и если телесная форма известного поколения обусловливается только альтернативным унаследованием признаков, действие которого исходит от родителей, деда и бабушки, прадеда и прабабушки и т. д., и это действие направлено прямо на рассматриваемое поколение, при чем одни и те же индивидуумы не встречаются на разных местах в ряду предков, то в результате между братьями и сестрами оказывалось бы гораздо менее сходства, чем действительно наблюдается. Если количество всех предков невелико, то повторение одних и тех же форм стало бы более вероятным и однородность ряда возросла бы. В общем, данные, по-видимому, всего лучше объясняются, если мы предположим, что существует не только альтернативное унаследование признаков, но и прямая зависимость от комбинации двух родительских типов.

Считаю нужным повторить, что эти результаты получены не с абсолютной достоверностью, и что представляется невероятным, что законы наследственности одинаковы по отношению к разным чертам предков. Я не стану обсуждать вопроса о том, насколько эти черты следуют законам унаследования признаков в смысле Менделя. В настоящее время на этот вопрос нельзя дать определенного ответа (Дэвенпорт)[57].

Эти проблемы имеют фундаментальное значение для более ясного понимания условий, влияющих на форму местных человеческих типов.

В многочисленном населении, столь неустойчивом в своих привычках, как население нынешней Европы и нынешней Америки, количество предков одного лица возрастает очень быстро. Число родителей равняется двум; дедов и бабушек — четырем; прадедов и прабабушек — восьми; теоретическое число предков за двадцать поколений до нынешнего превышало бы миллион или, точнее, оно равняется 1.048.576. Двадцать поколений представляют, соответственно коэффициенту роста населения в новое время, приблизительно семьсот лет; соответственно коэффициенту роста населения в прежнее время, самое меньшее, приблизительно четыреста лет. Эти числа получились бы для ряда поколений, представленного первородными детьми мужского пола; для первородных детей женского пола соответствующие числа были бы приблизительно пятьсот и триста пятьдесят лет. Однако, если мы