Array Сборник статей - Нации и этничность в гуманитарных науках. Этнические, протонациональные и национальные нарративы. Формирование и репрезентация

Отношение британцев к России и русским заметно ухудшилось в результате успехов, достигнутых Петром I во внешней политике. Восторженный тон официальных лиц и прессы Великобритании в адрес Петра I и его реформаторской деятельности начинает резко меняться после захвата Ревеля, Полтавской битвы и успехов российского флота на Балтийском море. Территориальные завоевания Петра, отмечал М. Андерсон, способствовали усилению антирусских настроений в Англии. Автор памфлета «Северный кризис» откровенно признавал: «Петр I стал нашим соперником и для нас опасно не замечать этого» [562].

Русофобские настроения, наметившиеся в Англии в 1716–1717 гг., еще более укрепились в последующие годы. Победы российского флота, который создавался во многом благодаря усилиям английских мастеров, заставляли британцев видеть в России опасного конкурента. В отчете госсекретарю посланник Джеффрис, выказывая беспокойство по поводу тех соотечественников, которые помогали русским строить флот, настоятельно рекомендовал правительству отозвать корабельных мастеров из России, поскольку, «оставаясь здесь, они, указав русским основания хорошего судостроения, обучив их своему мастерству», будут приносить Англии большие убытки [563].

Следует обратить внимание на то, что антирусские настроения подогревались в общественном мнении Великобритании искусственно. Правительство хорошо оплачивало услуги журналистов; которые без устали твердили об опасности со стороны России. Русского царя они стали изображать как «автократа с неограниченными амбициями»; а существующую систему правления в Россищ как «жестокую деспотию»; от которой будто бы исходила серьезная угроза для свобод англичан. Особенно усердствовал в нагнетании антирусских настроений литератор Д. Дефо. В журнале «Ревю» он опубликовал две статьи в которых резко критиковал Петра I и его методы правления. Настоящий дипломатический скандал вызвала статья; в которой Дефо осуждал «варварство московитян»; продававших пленных шведов магометанам. Самого Петра I журналист назвал «королем-мясником» и призвал европейских монархов не общаться с правителем; который подобен чудовищу – «свирепому сибирскому медведю» [564].

Антирусские настроения; зародившиеся в последние годы правления Петра I; привели к возникновению русофобии, прочно укоренившейся в общественном мнении Великобритании на протяжении последующих десятилетий. Негативное отношение к иностранцам продолжало сохраняться и в российском обществе. В 1725–1727 гг. Великобритания и Россия находились; по определению М. Андерсона; в состоянии «холодной войны»; которая в любой момент грозила перерасти в открытое столкновение [565].

Проявление ксенофобии продолжало сохраняться и в последующие столетия. Менялся лишь «градус» ксенофобских проявлений в зависимости от вектора отношений двух стран в тот или иной исторический период. Говоря о зарождении ксенофобии в российско-британских отношениях [566]; можно заключить; что она была обусловлена социально-экономическими и политическими условиями в России, необходимостью широкого привлечения иностранных специалистов в нашу страну. Противопоставление «своих» и «чужих» привело к зарождению ксенофобии во времена Ивана Грозного, заметно усилившейся при Петре I, что было вызвано проведением реформ, во многом инициированных Западом. Но если в России ксенофобия возникла как естественный протест народа против чужеземного влияния и чрезмерного засилья «немцев» в высших властных структурах общества, то в Великобритании русофобия, напротив, моделировалась искусственно и дирижировалась политической элитой, создававшей из России образ «врага» с единственной целью – добиться устранения экономического и политического конкурента в Европе.

УДК 94(47+410) «17»

ЛАБУТИНА ТАТЬЯНА ЛЕОНИДОВНА. Д. и. н., профессор, ведущий научный сотрудник, Институт всеобщей истории РАН, Москва.

LABUTINA TATIANA. PhD, professor, Leading Research Fellow, Institute of World History of the Russian Academy of Sciences, Moscow.

E-mail: tlabutina2007(a)yandex.ru

«СВОИ» И «ЧУЖИЕ» В ИМАГОЛОГИИ: ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА «ВРАГА» В РОССИИ И АНГЛИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVIII В.

Исследователи межкультурных коммуникаций нередко обращают внимание на проблему различий «своих» и «чужих» (Н. А. Ерофеев, С. В. Чугров, Л. 3. Копелев, С. В. Оболенская и др.). Подобный стереотип в отношении одного народа к другому, различение «своих» и «чужих» свойственно человечеству с древнейших времен. При этом «чужой» нередко трансформируется в образ «врага»: свои национальные или идеологические атрибуты оцениваются положительно, а все «чужое», выходящее за круг привычного, становится «топливом» для «образа врага». Причем образ «врага» формируется не только из коллективного исторического, но часто и из личного опыта. Присутствие негативного начала в стереотипах подтверждается наличием различного рода фобий в межкультурных коммуникациях. Наиболее наглядно данный процесс можно проиллюстрировать на примере англо-русских отношений в первой трети XVIII в. В то время, как в России ксенофобия возникла как естественный протест народа против чужеземного влияния и чрезмерного засилья «немцев» в высших властных структурах общества, то в Великобритании русофобия, напротив, моделировалась искусственно и дирижировалась политической элитой, создававшей из России образ врага с единственной целью – добиться устранения своего экономического и политического конкурента в Европе.