Мишель Пастуро - Красный. История цвета

Особая связь, которая в большинстве древних религий существует между красным цветом и силами жизни, прослеживается даже в погребальных ритуалах. Согласно широко распространенному поверью, возникшему еще в доисторические времена, после смерти человек продолжает — или должен продолжать — жить в своей могиле. Вот почему повсюду, будь то на Ближнем Востоке или в Египте, в Греции или в Риме, у варварских племен в Бретани или в Германии, археологи находят в гробницах такое количество предметов, нужных для жизни. И подобно тому как некоторые покойники эпохи палеолита покоились на ложах из красной охры, многие покойники первых веков до нашей эры в своих гробницах или саркофагах были окружены различной утварью и артефактами красного цвета, предназначенными для того, чтобы охранять их в загробном мире и помочь им вновь обрести некую часть жизненных сил: это блоки гематита или самородной киновари; красные полудрагоценные камни (сердолик, яшма, гранат) или стекломасса; сосуды, содержащие вино либо кровь; ткани, драгоценности и статуэтки красного цвета; красные плоды и лепестки красных цветов [16] Wunderlich. Die Bedeutung der roten Farbe im Kultus der Griechen und Römer. Giessen, 1925. . Свидетельство этого мы можем найти в литературе: вот как Вергилий в пятой книге «Энеиды» описывает долгий обряд, который совершает Эней над могилой своего отца Анхиза:

С места собрания Эней, окруженный толпой, приходит на могилу отца. Там, по обычаю предков, он выливает на землю две чаши чистейшего вина, две чаши свеженадоенного молока и две чаши священной крови, затем рассыпает поверх всего пурпурные цветы и произносит: «И снова привет тебе, мой божественный родитель, привет твоему праху, понапрасну мне возвращенному, привет душе и тени отцовским» [17] «Энеида», песнь V, ст. 75–82. См. также песнь VI, ст. 883–885. .

В Древнем Риме красные и красно-лиловые цветы часто используют в погребальном обряде, особенно те цветы, с которых скоро опадают лепестки, например маки или фиалки. Они символизируют быстротечность жизни. Даже роза приобретает характер похоронного цветка во время так называемых Розалий, церемоний, посвященных Манам (обожествленным теням умерших) и проводившихся с мая по июль. В то же время амарант, другой цветок красного либо пурпурного цвета, который, в отличие от розы, не увядает, рассматривается как символ бессмертия: поэты часто противопоставляют его розе с ее недолговечной красотой. Вот короткое стихотворение неизвестного автора, возможно, навеянное одной из басен Эзопа:

Как ты прекрасна, — сказал Амарант, — своим благоуханием, своей красой ты услаждаешь богов и смертных. — О да, — отвечала Роза, — но я живу лишь несколько дней. Даже если меня никто не сорвет, я быстро завяну. Ты же, Амарант, всегда остаешься молодым, и цветы твои вечны [18] Приводится в: Belfiore J.-C. Dictionnaire des croyances et symboles de l’Antiquité. Paris, 2010. P. 857. .

Оставим цветы и погребальные обряды и обратимся теперь к живописи. Вопреки распространенному мнению, живопись Древней Греции известна нам меньше, чем живопись Древнего Египта. Следует заметить, что греческая живопись гораздо разнообразнее и гораздо сложнее египетской, к тому же большинство произведений и отзывов о них безвозвратно утрачено [19] О древнегреческой живописи см.: Robertson M. La Peinture grecque. Genève, 1959; Rouveret A. Histoire et imaginaire de la peinture ancienne (Ve siècle av. J.-C. — I-ier siècle apr. J.-C.). 2e éd. Rome, 2014. . Начать хотя бы с полихромной росписи зданий и скульптур: долгое время историки и археологи ничего не знали о ней, потом стали отрицать сам факт ее существования, а если и допускали, то отводили ей незначительную роль. Только совсем недавно было окончательно признано, что вся греческая скульптура, даже самого скромного назначения, была покрыта многоцветной росписью, равно как и значительная часть зданий, включая архитектурные детали [20] Jockey P. Le Mythe de la Grèce blanche. Histoire d’un rève occidental. Paris, 2013. . Какую роль в этом многоцветье играл красный? Очевидно, главную, если судить по сохранившимся следам росписей, а также по фрагментам, найденным на руинах античных зданий молодыми архитекторами в XVIII–XIX веках [21] В эпоху романтизма они посылали отчеты о своих находках виднейшим ученым академий Лондона, Парижа и Берлина, но им не поверили; пройдет еще много времени, прежде чем факт существования полихромии в древнегреческой скульптуре и архитектуре будет повсеместно признан археологами. . Еще одно доказательство — попытки моделирования росписей на макетах древних зданий, предпринятые в последние годы с помощью все более и более сложных технологий [22] См. впечатляющие образцы реконструкции древнегреческой полихромии в каталоге выставки: Die bunten Gotter. Die Farbigkeit antiker Skulptur. München, 2004. . Однако не следует забывать о периодизации: так же как и в древнем искусстве Ближнего Востока, в греческой архитектуре и скульптуре изобилие красных тонов отмечается в архаическую эпоху; в классическую эпоху их доля уменьшается, а к эпохе эллинизма становится незначительной: с течением времени цветовая гамма, используемая живописцами, неуклонно расширяется. Пора навсегда отказаться от шаблона, который оставили нам в наследство историки и искусствоведы неоклассицизма: от образа строгой, белоснежной Греции. Это глубокое заблуждение: греки любят яркие, контрастные тона, их роспись по камню — настоящее буйство красок [23] Jockey P. Le Mythe de la Grèce blanche, см. примеч. 20; Grand-Clém­ent A. La Fab­rique des couleurs. Histoire du paysage sensible des Grecs anciens (VIIIe — début du Ve siècle av. Notre ère). Paris, 2011. .