Александр Щуренков - Современное искусство и как перестать его бояться

Музей изобразительных искусств Longview. Техас

Если в музее или галерее перед вами вдруг появляется некая композиция, созданная из готовых материалов, природных, промышленных или бытовых объектов, но при этом все они объединены в пространстве в единое целое путем художественного жеста или концептуально – то перед вами инсталляция.

Интересно, что стараниями художников бытовые предметы в контакте с музейным пространством перестали выполнять свои непосредственные функции, а стали приобретать символическое или иное значение, которое захотел вложить в них художник. При этом инсталляции могут быть совершенно разного размера: заполнять собой все пространство комнаты или галереи, или наоборот, занимать всего лишь несколько квадратных сантиметров площади. Одним из мастеров так называемой «тотальной инсталляции», когда зритель будто становился частью художественного проекта, является российский художник Илья Кабаков.

Давайте разберем один конкретный пример – знаменитую работу Трейси Эмин «Моя кровать», представителя молодых британских художников. Именно с ней художница выдвигалась на престижную британскую премию Тернера, а также представляла свою страну на Венецианской биеннале. На всеобщее обозрение «Моя кровать» была выставлена в Tate Britain в 1999 году. Инсталляция представляет собой реальную кровать, которая выглядит весьма неприглядно: на простынях желтые разводы, вокруг лежат пустые пачки из-под сигарет, использованные презервативы и прокладки. Задумка Эмин шокирующе проста: она попросту выставила собственную кровать, в которой провела несколько дней в предсуицидальном состоянии, и целый год в депрессии. В 2014 году «Моя кровать» была продана на аукционе Christie’s за £2,5 млн. Другая ее инсталляция – «Все, с кем я когда-либо спала» – представляла собой большую синюю палатку, покрытую изнутри множеством имен, как не сложно догадаться, именно тех, с кем спала художница. Несмотря на провокационное название, в этом проекте Эмин исследует не только сексуальность, но и человеческую близость вообще: помимо любовников художница перечислила имена родственников, с которыми спала в детстве на одной кровати, а также двух нерожденных детей.

Рекомендация:

посетить Главный Штаб Эрмитажа и посмотреть на инсталляцию «Красный вагон» Кабакова, перед этим прочитав экспликацию к работе.

Трейси Эмин. Моя кровать. 1998 г.

Лондон

Скоростью и ее красотой еще в начале XX века были одержимы итальянские футуристы. В их манифесте, опубликованном в 1909 году Филиппо Маринетти, говорилось о надвигающемся прогрессе технологий. «Мы утверждаем, что великолепие мира обогатилось новой красотой – красотой скорости. Гоночная машина, капот которой, как огнедышащие змеи, украшают большие трубы, и ревущая машина, мотор которой работает как на картечи, прекраснее статуи Ники Самофракийской», – писал Маринетти. Вот только изобразить скорость при помощи традиционной живописи и статичной скульптуры было невозможно.

Один из «мобилей» Александра Колдера в музее Стеделейк в Амстердаме. 1969 г.

Кинетическое искусство зародилось в 20-30-х годах XX века. Название направления происходит от греческого «kinetikos» – «движение». Первым произведением кинетического искусства нередко называют «Велосипедное колесо» Марселя Дюшана. Обычное колесо художник прикрепил к простой табуретке. Арт-объект стоял в мастерской Дюшана, и он любил запустить вращение и смотреть, как оно крутится.

У истоков кинетического искусства стоял американец Александр Колдер. В 1926 году он приехал в Париж, где нашел новую для своей скульптуры форму – стал делать фигурки из проволоки. А с начала 1930-х годов начал создавать абстрактные динамические конструкции. Они приводились в движение мотором и получили название «мобили». Один из них как раз привез из заграничной командировки заместитель Людмилы Прокофьевны в фильме «Служебный роман»: «Знаете, наш XX век, такой ритм, суматоха… Приходишь с работы – успокаивает нервы».

Кстати, сам термин «мобиль» придумал все тот же Марсель Дюшан. Однажды он пришел в мастерскую Колдера и попросил потрогать одну из работ, на которой к тому моменту еще даже не просохла краска. Скульптор разрешил, но взамен предложил придумать к ней название. В дальнейшем работы Колдера приводились в движение не только при помощи механики, но и естественным способом.