Иван Толстой - Застолье Петра Вайля

А. Ш.Это тяжело было для него?

Э. В.Не самое лучшее. “Ой, завтра идти к начальству! Ой, как не хочется!” Но это нормально. Кто-то любит, кто-то нет. Для него это было тяжело. И темы были ему не интересные. Ему интересна журналистка, писательские дела, встречи с людьми. А это чисто административная работа. Тем не менее спасибо этому радио. Мы же жили замечательно – просто перейти дорогу, и это было очень удобно. Конечно, он успел написать очень много, но все заготовки вначале были на радио. Мне-то он не показывал: “Увидишь в статье, в эссе” – и прочее. Но когда вдруг я увидела: ой, это было в таком маленьком абзаце!

Вот я сейчас делаю книгу “Вайль и Италия”, картины Италии. Там очень много заготовок были написаны на радио.

А. Ш.Я никогда не видел Петю без галстука.

Э. В.Это реакция на бесшабашную, наплевательскую юность. Когда я познакомилась с ним, он был в какой-то кофте трикотажной. Как я могла решиться на роман с человеком, который абсолютно не обращал внимания на одежду! Но вдруг почувствовал пиджаки, галстуки. Потом я нашла перечень: сколько галстуков, сколько пиджаков. Он же педант. Там было шестьдесят восемь галстуков. Потому что это было самое удобное, чтобы ему дарить.

Он даже в первые годы не ходил в магазин для крупных мужчин, ходила я, сняв все его параметры, и покупала на свой вкус. Но шли годы, человек все это полюбил. Единственное, ходил в магазины одежды вместе со мной – вот это я хочу, вот это я могу…

Он ужасно не любил людей со “Свободы”, которые на босу ногу в офис приходили в сандалиях. Ну как же так? Обувь очень любил, особенно итальянскую. Обувь покупал сам. Но почему-то считал долгом чести носить галстуки – не потому, что стал начальником, просто полюбил этот стиль. Он его худил. Я это всегда поддерживала, потому что я, как он меня называл, московская штучка, любила тряпки – и мужские, и просто приятно, когда твой муж нормально выглядит.

А. Ш.Пражская жизнь его после Нью-Йорка – не радио, а Прага как город – его вдохновляла?

Э. В.Как город – нет. А как место, как центр Европы. Садишься вечером в поезд, утром ты в Венеции. Четыре часа до Вены, два часа до Дрездена. Конечно, это было ужасно удобно, особенно когда он задумал книжку “Гений места”. Потом, когда была уже квартира в Венеции, здесь жил мой сын, мы останавливались и уже ездили по Италии. Прага уютная, удобная, абсолютно никаких противодействий. Он всегда спорил с людьми, которые говорили, что к русским плохо относятся. Никогда мы этого не чувствовали. Один только раз, в какой-то больнице он лежал, и медсестра ему сказала: “А вы по-чешски говорите”. А он говорил только по-русски и по-английски.

Другое дело, что мы не сильно дружили с чехами. Все равно это была своя радийная компания, всякие праздники, мероприятия. Сейчас, глядя уже через много лет, я считаю, что это был замечательный период, когда под боком Европа, и радио, и отношения, и друзья.

А. Ш.Он блистательно справлялся с новостями, несмотря на то что был больше писателем, он вникал именно в суть, мог прокомментировать любое событие, будь то война в Ираке или смена Путина. Как в нем это умещалось и как он из рабочего процесса для себя что-то не только рутинное, но и полезное мог получить?

Э. В.Сейчас уже я могу без всякого преувеличения сказать, что он безумно способный человек. Если я читала книгу, один том, то Петя читал собрание сочинений. Это фантастическая память. Я эту память называла даже помойной: и какие-то прибаутки из детского сада, и к месту анекдот, и цитата. Поэтому ему, конечно, можно было взглянуть на текст – и он все запоминал. Он был в курсе, понимал, что он на “Свободе” работает, а не в гламурном журнале. Как удавалось? Это уже способности. Если человек с шести до девяти пишет полный текст, потом готовит завтрак и злится, почему не иду, когда омлет поднимается, идет на работу, там проводит летучку, моментально включается в радийные дела… Это были те самые способности, которые давали возможность при каждодневной работе… Он даже в интервью говорил, что у него времени нет на разъезды. Или это уик-энды, или это отпуска, которые он тратит на книги. Издавать книги при каждодневной работе – не каждый творческий человек на это способен. Писатели должны закрыться и писать.

А. Ш.У Марио Корти были очень хорошие слова, что на радио работают люди, которые украшают радио, и люди, которых украшает радио. Безусловно, Петя относится к первым. Что-то помимо денег и благ дало ему радио из общения? Приезжавшие люди, коллеги?