Владимир Богораз - Чукчи. Том I

Следует обратить внимание на то, что наименования селений во всех указанных источниках иногда несколько расходятся.

Длинные узкие острова или отмели, состоящие из песка, нанесенного волнами, встречаются всюду на берегах Берингова моря и Северного океана, особенно при устье рек или узких, глубоко врезывающихся бухт — лиманов. Эти острова называются чукчами на тихоокеанском наречии Tepən, а на северном наречии — Tepqən. Камчадальские и коряцкие селения расположены вблизи таких отмелей, у которых встречается в изобилии рыба, на материковом берегу, менее подверженном ветру. Устья рек и входы в бухты являются весьма удобными местами для ловли рыбы, которая входит туда массами для метания икры. Приморские чукчи и эскимосы, наоборот, устраивают свои селения на внешнем берегу таких островов или отмелей, удобном для тюленьего промысла.

Чукчи употребляют выражение «настоящий дом» для шатра с внутренним спальным помещением из шкур.

Гондатти смешал бухту Провидения с бухтой Чечин, что повело его ко многим недоразумениям и побудило Богдановича утверждать (стр. 66–67), что Гондатти не посетил всех тех мест, о которых он упоминает. На русских картах бухта Чечин называется бухтой адмирала Бутакова.

Сравнить Kigi, название эскимосского поселка на Американском берегу. См. выше.

По чукотской пословице: волосистый лобок у жены — забава для мужниных рук. У ламутских и якутских женщин лобок почти безволосый. Ламутские и якутские женщины вдобавок выбривают волосы на лобке или выдергивают их особыми щипчиками.

Помощь, которую чукотская женщина могла бы получить при родах, вообще такова, что по большей части лучше бы обходиться без нее. У северных якутов и даже у обрусевших туземцев и у русских, если страдания при родах слишком продолжительны, особенно при первых родах, повитуха часто берет тяжелый ящик и острым ребром его давит живот роженицы, стараясь таким образом выдавить ребенка.

Надпись на карте Lotteri 1765 г.

Дополнения к Историческим Актам, том III, стр. 99.

Приморские чукчи в казачьих отписках назывались «пешими, сидячими, ходячими» в отличие от оленных. У оленных чукоч каждый человек имеет оленную упряжку, и все ездят. У приморских чукоч семья обычно имеет только одну упряжку, таким образом ездит один, а другие должны ходить. В более раннее время у чукоч было еще меньше собак, чем теперь, особенно по сравнению с морскими коряками. В описании походов оленные воины ездят на оленьих упряжках, а приморские ходят пешком.

Промышленные люди были русские охотники, сопутствовавшие казакам. Торговцы и промышленные люди часто даже опережали казаков.

В XVIII веке на реке Колыме было действительно много соболя. Но с половины XIX века он совершенно исчез.

Ср. у Плениснера, карта Чукотской Земли. Плениснер был охотским начальником в 60-х годах XVIII века и собрал много ценных сведений от казаков и туземцев.

В казачьих отписках река Колыма часто называется «Ковыма», а Анадырь — «Анандырь». Несколько раз упоминается река Погыча «Похыча», о ней сказано, что она богата соболями. Некоторые ученые построили предположение, что это имя может относиться к реке Амуру, которая действительно даже и в настоящее время изобилует соболями. Но туземцы р. Колымы едва ли могли знать что-либо об отдаленном Амуре. Они знали только ближайшие реки: такие, как Анадырь и Пенжина. Из этих рек Анадырь, как указано в отписках, даже в ту раннюю эпоху была бедна соболями. Следующей большой рекой является река Похач, составляющая северную границу обитания соболя. На Похаче и поныне водятся наиболее черные и длинношерстные соболи. Следует предполагать, что колымские туземцы, когда говорили о реке Похыче, подразумевали именно Похач, а вовсе не Амур. Точно так же и колымские казаки в своих поисках соболя стремились отыскать реку Похач, северную границу обитания этого ценного зверя.

Щеглов, стр. 96.

Щеглов, стр. 101.

Указанные коряцкие люди были, вероятно, «кереки», живущие ныне к югу от Анадыря, у мыса Ананнон (мыс Наварин). В настоящее время кереки совершенно обнищали и быстро вымирают, но, согласно своим собственным преданиям, они были раньше сильнее и многочисленнее, имели большие кожаные байдары и жили охотой на моржей. Они ходили за моржами на большое лежбище в глубине Анадырской губы, остатки которого сохранились до начала XX века. В настоящее время все население кереков едва ли равняется этому старинному поселку в Анадырской губе, который, согласно казачьим отпискам, имел четырнадцать юрт и в каждой юрте семей по десяти и больше. В конце XIX века, по сделанному мною подсчету, общая численность кереков доходила до двухсот.