Елена Рождественская - Феномен тахарруш как коллективное сексуальное насилие [научная статья]

Согласно Мозер, политическое сексуализированное насилие следует отличать от экономически мотивированного насилия, которое предполагает

…совершение насильственных действий, мотивированных желанием — сознательным или бессознательным — приобретения экономической выгоды, или получения или поддержания экономической власти: они будут проявляться в похищениях и изнасилованиях в ходе экономических преступлений [17] Ibidem. .

В отличие от социального насилия, политические силы, которые прибегают к сексуальному насилию, как правило, планируют свое преступление и синхронизируют его использование с другими политическими инициативами и стратегиями, которые направлены на устранение оппозиции. Однако там, где правящий режим прибегает к сексуальному насилию как политически мотивированному средству, гораздо труднее добиваться осуждения преступников правоохранительными органами, поскольку они сами подозреваются в соучастии. В таких случаях требуются коллективная мобилизация правозащитных усилий и медиатизация фактов и свидетельств. Выделяемые Мозер демаркации политического, экономического и социального насилия достаточно условны; скорее, насилие предполагает интерсекциональность, или пересечение политических, экономических и социальных факторов.

Тем не менее эта категоризация полезна, поскольку стимулирует анализ мотивов совершения насилия в контексте. Различение политического, экономического и социально мотивированного насилия имеет особо важное значение для понимания феномена коллективного сексуального насилия в ходе египетских революций. Египетский контекст включает в себя насильственные конфликты между теми, кто был у власти и в оппозиции, хотя это нельзя назвать гражданской войной, поскольку сменяемые правительства имели существенный контроль над государственными институциями.

Как отмечают исследователи, во время протестов в Каире наблюдались оба типа домогательств — сексуальное и политическое насилие, причем они были направлены не только на женщин. Мужчины тоже стали жертвами домогательств [18] Tadros M. Op. cit. . Но в рамках данной статьи мы ограничиваемся только вопросом сексуальных домогательств относительно женщин, поскольку рост числа таких домогательств с января 2011 года в Египте обнаружил контекстуальную связь таких актов с участием женщин в протестной деятельности и их выходом в прежде исключительно мужское пространство толпы на Тахрире. Нам также важно рассмотреть именно женский опыт коллективных домогательств в связи с последующим экспортом этой практики в Европу. Исследователи [19] Hollmeyer-Taylor S. et al. Op. cit. осуществили мониторинг случаев сексуальных домогательств, совершенных гражданскими лицами в отношении женщин в период с января 2011 года по июнь 2013 года, структурируя наблюдение тремя событиями: 1) 18 дней, которые привели к падению режима Мубарака, или «революция 25 января»; 2) межреволюционный период с февраля 2011 года по июнь 2013 года; 3) третий период массовых протестов с 30 июня 2013 года по 14 августа 2013 года, которые продолжаются и по сегодняшний день в Египте. Первый период был отмечен низким уровнем сексуальных домогательств. Далее, во время межреволюционного периода, он значительно возрос в ходе политических протестов, когда президентом был избран Мухаммед Мурси из партии «Братьев-мусульман», с июня 2011 года по июнь 2013 года. Рост протестов отмечен вновь с 30 июня 2013 года, когда Мурси был свергнут и восстановлено военное правление. Этот третий период также сопровождался многочисленными случаями сексуальных домогательств на демонстрациях.

Чем можно объяснить такую динамику? Прежде всего следует привлечь корпус научной литературы, рассматривающий сексуальные домогательства и роль женщин в политических протестах в Египте и в других арабских контекстах, в особенности тематизацию роста сексуального насилия во время социально-политических конфликтов. Существует достаточно объемный корпус литературы о сексуальном насилии в условиях вооруженной борьбы, конфликтов и войн [20] Gender, War, and Militarism: Feminist Perspectives / L. Sjoberg, S. Via (eds). Santa Barbara: Praeger, 2010; Butler C. et al. Security Forces and Sexual Violence: A Cross-National Analysis of a Principal-Agent Argument // Journal of Peace Research. 2007. Vol. 44. P. 669-687; Wood E. Order, Conflict and Violence. Cambridge: Cambridge University Press, 2008; Solangon S., Patel P. Sexual Violence Against Men in Countries Affected by Armed Conflict // Conflict, Security and Development. 2012. Vol. 12. № 4. P. 417-442; Zinsstag E. Sexual Violence against Women in Armed Conflicts: Standard Responses and New Ideas // Social Policy and Society. 2006. Vol. 5. № 1. P. 137-148; Victims, Perpetrators Or Actors? Gender, Armed Conflict and Political Violence; Jacobs S. et al. States of Conflict: Gender, Violence and Resistance. N.Y.: Zed Books, 2000. , однако лишь немногие работы посвящены теме сексуального насилия в политической борьбе, в невоенных условиях переходного периода либо при авторитарных режимах, ведущих борьбу с внутренней оппозицией.