Жан Бодрийар - Общество потребления

51 Барнум, Финеас Тейлор (1810–1891) – занимался бизнесом в области цирка; его имя служит знаком больших цирковых представлений.

52 фринеизм — от имени греческой куртизанки IV в. до н. э. Фрины, которая служила Праксителю моделью для его статуй Афродиты.

53 Браун, Норман Оливер (1913–2002) – американский искусствовед.

54 Рембо, Артур (1854–1891) – французский поэт.

55 Штернберг, Жак (1923–2006) – французский писатель, сценарист.

56 Музей Гревен – музей восковых фигур, открывшийся в Париже в 1882 г.; носит имя своего основателя – рисовальщика и карикатуриста А. Гревена.

57 Мейер, Норман (1923) – американский романист.

58 Хаксли, Олдос (1894–1963) – английский писатель.

59 Перру, Франсуа (1903–1987) – французский экономист, автор теории полюсов роста.

60 Кларк, Джеймс Милфорд (1930) – американский политолог.

61 Т.W.А. – американская авиакомпания.

62 Сен Гобен — группа предприятий химической промышленности.

63 Шабан-Дельмас, Жак (1915–2000) – французский политический деятель.

64 эпифанические секты – секты, основанные на вере в скорое пришествие Христа в образе живого существа.

65 Мид, Маргарет (1901–1978) – американский этнограф и социолог.

66 Шамиссо, Адельберт фон (1781–1838) – немецкий ученый и писатель.

67 зеркало Уленшпигеля — имеется в виду герой народного фольклора Фландрии, приключения которого описаны в книге Шарля де Костера.

Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 71.

Цифровые сноски в тексте отсылают к комментариям переводчицы, размещенным в конце книги.

Закрытость (нем).

Эта ситуация почти идеально реализуется в таком городе, как Берлин. С другой стороны, почти все научно-фантастические романы развивают тему Большого города, рационального и «изобильного», которому угрожает разрушение со стороны некой большой чуждой силы, внешней или внутренней.

В этом смысле существует абсолютное различие между «расточительством» наших «обществ изобилия», расточительством, которое представляет собой вред, интегрированный в экономическую систему, является расточительством «функциональным», не производящим коллективной ценности, и деструктивным расточительством, которое практиковали так называемые «бедные» общества в ходе их праздников и пожертвований, расточительством «от избытка», когда разрушение благ являлось свидетельством символических коллективных ценностей. Выбрасывание на свалку вышедших из моды автомобилей или сжигание кофе в локомотивах не несет в себе ничего праздничного: это систематическое обдуманное разрушение со стратегическими целями. Сюда относятся также и военные расходы. Экономическая система не может преодолеть самое себя в праздничном расточительстве, раз принято, что она является по своей так называемой сущности «рациональной». Таким образом, она может только стыдливо пожрать свой избыток богатства, практикуя подсчитанную деструктивность, дополняющую подсчет производительности.

Человек, добившийся успеха своими собственными силами (англ.).

Разбрасывание (англ.).

Государство всеобщего благосостояния (англ.).

«Великое общество» (англ).

Термин «неравенство» неправилен. Идеологически связанная с современной системой демократических ценностей противоположность равенство/неравенство охватывает полностью только экономические различия и не может употребляться в структурном анализе.

Или как «Great society» [ «Великое общество»], недавно импортированное во Францию.

otium – свободное время, досуг (лат.). – Пер.

См. по этому вопросу далее: Наименьшая Общая Культура и Наименьшие Общие Кратные.

` Конечно, именно на уровне второго аспекта (система социальной дифференциации) потребление приобретает безграничный характер. На уровне первого аспекта (система коммуникации и обмена), где его можно уподобить языку, конечное количество благ и услуг (как и конечное число лингвистических знаков) может быть вполне достаточным, как это наблюдается в примитивных обществах. Язык не размножается, так как в этом плане нет амбивалентности знака, основанной на социальной иерархии и одновременном двойном определении. Зато некоторый уровень слова и стиля вновь становится местом различительного размножения.