Мишель Сапори - Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты

10 мая 1774 года, после смерти Людовика XV, Мария Антуанетта стала королевой. Ей было тогда девятнадцать лет, и в этом возрасте уже не слушаются матери. Тетушки ее мужа подхватили оспу у смертного одра короля. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы совсем молодой король в двадцать лет тоже заразился. Было решено его удалить, изолировать. В пятницу, 20 июня, королевская чета отправляется из Мюэтта в Марли.

Предполагалось, что трое внуков Людовика XV получат прививку против этой болезни и останутся там выздоравливать до первых чисел августа, когда состоится отъезд в Компьен.

В этот период некоторые из жен аристократов будут официально представлены новой королеве. Одна из этих встреч, самая определяющая для будущего государыни, прошла незаметно.

Это была встреча с Розой Бертен.

Со времени приезда в Париж Бертен сделала карьеру и создала свою собственную мастерскую и магазин под вывеской «Великий Могол». Резиденция герцогини Шартрской располагалась совсем неподалеку от магазина, напротив, в Пале-Рояль, и Роза Бертен обычно лично приносила ей ее туалеты. Однако известно, что герцогиня находила удовольствие в поощрении молодых талантов. Бьемся об заклад, что произошедшее с Розой в чем-то подобно продвижению мадам Виже-Лебрен [14] Виже-Лебрен, Мари Элизабет Луиза (1755–1842) — французская художница-портретистка, популярная среди французской знати. Рисовала королеву Марию Антуанетту, которая очень высоко оценила портрет, а в 1783 году оказала, со своей стороны, определенное давление на французский художественный истеблишмент, с тем чтобы Виже-Лебрен была благополучно избрана в члены Королевской академии живописи и скульптуры. .

В своих «Воспоминаниях» она рассказала следующее: «Герцогиня приказала пригласить меня к себе, чтобы я написала ее портрет у нее дома. Она поделилась со всеми, кто ее окружал, своим крайним расположением к моему молодому таланту. Поэтому я сразу же встретилась с великой и прекрасной графиней де Брионн и ее дочерью, принцессой Лотарингской, а потом и со всеми знатными дамами двора».

Возможно, нечто подобное происходило и с магазином Розы Бертен, о чем рассказывает в своих «Мемуарах» Казанова. Выйдя из Пале-Рояль, он увидел толпу народа перед бутиком с названием «Циветта» и спросил у сопровождавшего его приятеля:

Мария Антуанетта с розой. Фрагмент. Худ. Э. Виже-Лебрен, 1783

— Что здесь происходит?

— На этот раз вы посмеетесь! Все эти простаки ждут своей очереди, чтобы наполнить свои табакерки.

— А разве нет других торговцев табаком?

— Да его продают повсюду; но вот уже три недели как все желают табак исключительно из «Циветты».

— Он здесь лучше, чем в других местах?

— Может быть, он и хуже, но с тех пор, как герцогиня Шартрская ввела его в моду, никто не желает другого.

— Но как она это сделала?

— Остановила здесь свой экипаж два или три раза, чтобы наполнить табакерку, заявляя молодой продавщице, что их табак лучший в Париже. А зеваки, которые никогда не пропускают возможности собраться у дверцы кареты принца, даже если они его видели сто раз или даже если им было известно, что он страшен как обезьяна, повторяли повсюду слова герцогини. Этого было достаточно, чтобы распространить новость среди всех нюхальщиков табака столицы! Эта женщина разбогатеет, потому что она продает более чем на сто экю табака в день.

— Герцогиня, конечно, не подозревает, какое благо она ей сделала?

— Напротив, с ее стороны это военная хитрость. Герцогиня принимает участие в этой недавно вышедшей замуж женщине и желает ей добра на деликатный манер, и она придумала этот способ, который ей прекрасно удался [15] См. Казанова Дж . Мемуары Жака Казановы де Сенгали. Париж: Полен, 1843, т. I, с. 549. .

Точно так же заказы начали поступать и к Розе Бертен, чья торговля с каждой рекомендацией все более процветала.

В замкнутом кружке торговцев украшениями для знати, которые принимали новичков с неохотой, эта модистка сделала себе имя. Роза Бертен завоевала герцогиню. Чтобы стать первой, теперь ей надо было завоевать королеву.

Тем временем, вскоре после выхода «Севильского цирюльника», Бомарше переиздал свои «Мемуары», второе издание которых разошлось с такой же быстротой, как и первое.