Наталья Михайлова - Барков

Римский папа «жестоко занеможествовал», но «к вящей радости стало Папе легче».

«Обретающаяясь в стране Шабли рысь чинит великие причины, понеже она несколько баб и детей заела, а однако ж поймать оную невозможно».

На острове Корфу «появились… красноватыя летучия мыши, которых на корабельные парусы так много насело, что их с великим трудом собрать могли».

«Его королевское высочество Герцог Лотарингский забавлялся… в Волмерстате ловлею… на которой… 4 серн, 58 зайцев, да 2 лисиц застрелил» [11] Санктпетербургские ведомости. 1732. № 4. С. 13, 21; № 16. С. 67; № 17. С. 71, 82. .

Читая «Санктпетербургские ведомости» этого года, можно узнать, какие товары предлагались покупателям. Любопытно объявление Санкт-Петербургской главной портовой таможни:

«Звание конфискованным товарам, которые проданы быть имеют, а имянно:

Ленты с золотом и серебром

Кисея

Пуговицы, обшитые золотом и серебром

Кофейник серебряный

Шапка женская парчовая с кружевом золотым…»

В длинном списке — чулки мужские и женские, рукавицы кожаные, водка двойная хлебная, рейнское белое вино, чаи, цветки бумажные, рукомойники жестяные… Впрочем, вряд ли священник, в доме которого родился сын Иван, покупал что-либо в портовой таможне…

Главные же сведения в газете — о императрице, о торжествах и парадах, которые она иногда созерцала с балкона, о ее поездках в адмиралтейство, где она «изволила… там на стапеле стоящие военные корабли осмотреть», в оранжерею, где «особливо понравился Ея императорскому Величеству из… плодов ананас называемый», в Кунсткамеру и библиотеку Академии наук (в университете Академии будет учиться Барков, станет академическим переводчиком). Всё правильно: «Ея Величество всемилостивейшая наша Государыня Императрица изволит в государственных делах к бессмертной своей славе с неусыпным трудом упражняться» [12] Там же. № 21. С. 90; № 11; № 36. С. 178. .

Таков был год рождения Баркова, таков был исполненный великолепия фасад Российской империи в царствование Анны Иоанновны. Но что скрывалось за фасадом?

«Это царствование — одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее темное пятно на ней — сама императрица», — утверждал В. О. Ключевский. «Рослая и тучная, с лицом более мужским, чем женским, черствая по природе и еще более очерствевшая при раннем вдовстве» [13] Ключевский В. О. О русской истории. М., 1993. С. 483. , — такой представил ее историк, не забыв о ее «злом и малообразованном уме» и «ожесточенной жажде запоздалых удовольствий». Обратил внимание Ключевский и на ее упоение «безотчетной властью», ее «празднества и увеселения, поражавшие иноземных наблюдателей мотовской роскошью и безвкусием». И еще — на то, что «большим удовольствием для нее было унизить человека, полюбоваться его унижением, потешиться над его промахом» [14] Там же. С. 484. .

Тредиаковский, «трудолюбивый филолог», теоретик литературы, переводчик, поэт, вклад которого в развитие русской поэзии неоспорим (он первый разработал теорию силлабо-тонического стихосложения и первый применил ее на практике), будучи придворным стихотворцем, вынужден был от дверей тронного зала на коленях ползти к престолу «императрис» Анны Иоанновны, чтобы вручить оной очередное похвальное слово или торжественную оду, сочиненную в ее честь. На коленях полз автор получившего необыкновенную популярность перевода французского романа П. Тальмана «Езда в остров любви», сочинитель песенки о весне, птичках синичках, которую распевали в городах и деревнях России, ученый, аттестованный профессорами Сорбонны, преподаватель Академического университета, ставший в 1845 году, уже после кончины Анны Иоанновны, академиком… У него будет учиться Барков, принятый в университет в 1848 году…

Заслуги перед отечественной словесностью и просвещением не избавляли от унижения, насмешек и даже от побоев.

В «Отрывках из писем, мыслей и замечаний» Пушкина есть такая запись:

«Тредьяковскому не раз случалось быть битым. В деле Волынского сказано, что сей однажды в какой-то праздник потребовал оду у придворного пииты Василия Тредьяковского, но ода была не готова, и пылкий статс-секретарь наказал тростию оплошного стихотворца» (VII, 40).

В записи Пушкина речь идет о знаменитой «забавной свадьбе», описанной в романе И. И. Лажечникова «Ледяной дом». Устроителем этой свадьбы, задуманной императрицей как часть грандиозных празднеств в честь победы над Турцией осенью 1739 года, был кабинет-министр Артемий Петрович Волынский, а вынужденным участником — В. К. Тредиаковский.