Сборник статей: Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона

В становлении элементов сибирской ментальности сыграла большую роль окружающая людей природная среда. Сложности адаптации к климатической и пространственной среде определили многие представления, навыки, ценности и отношения к природным явлениям, от которых часто зависела судьба человека. В результате сформировалось особое экологическое сознание и верования населения, традиции природопользования, пространство жилья. Суровость климата и пространства Сибири научили население ценить общение, взаимопомощь, формировали коллективистские представления, которые стали основой сибирской ментальности. Огромность пространства и ее малая заселенность определяли особое отношение к семье, к родственным отношениям, к детям, что было проявлением народного понимания демографических проблем края, ценность семьи, детей стало одной из важнейших факторов местного менталитета. К сожалению, сегодня теряется ценность семьи, детей в регионах Сибири. Эта же тенденция наблюдается и аборигенных народов, у которых ценность детей, деторождения была чрезвычайно высокой до последнего времени. Это связано с социально-экономическими факторами, влиянием глобализации, но в большей мере с утратой ориентаций местного менталитета.

Действительно, природная среда, климат, как писал Г. Потанин – один из представителей сибирского областничества, «обусловливает физиономию страны…, и, наконец, культуру человека».

Огромную роль в становлении сибирской ментальности сыграли изначально сложившиеся межэтнические отношения толерантности. Это, как мы говорили выше, было заложено самой спецификой колонизации. Вольное освоение территории без государственного сопровождения заставляло переселенцев к общению с аборигенами, взаимодействию с ними в хозяйственных делах и они не чувствовали представителями власти, «высшей расой». Это снижало противостояние культур, конфликты. Колонизация края из-за этого носила не разрушительный характер для местного уклада жизни, а, наоборот, адаптивно-деятельностный, который объединял переселенцев и аборигенов (С. Лурье). Поэтому, между европейцами-переселенцами и местными народами не возникали острых противоречий, барьеров и длительных кровопролитных конфликтов. Если они и возникали, то имели частно-локальный характер. Все это способствовало их взаимопониманию, сближению, обучению друг у друга, формированию общего умонастроения. Известный публицист, патриот Сибири Д. Завалишин писал, что в Сибири «в состав населения входит масса инородцев, не только мало еще подчиняющихся русскому влиянию, но скорее подчиняющих русских своему…». Приведенное свидетельство говорит о демократическом, народном характере освоения Сибири, и это определило взаимное доверие и уважение переселенцев и аборигенов друг другу. Этим русская колонизация в корне отличалась от опыта западных народов, которые «осваивали» новые территории огнем и мечом. Примером этого является колонизация Америки. Имея ввиду это, А. Пыпин писал, что «Сибирь, колонизированная только русскими с самого начала, однако, стала приобретать особый склад административной и бытовой, который с течением времени все больше удалялся от обычного хода жизни в метрополии… и стала издавна казаться чем-то отдельным, исключительным, почти чужим, как и в самой Сибири стали складываться новые нравы и развиваться особый «местный патриотизм» (8).

Демократическая колонизация Сибири на основе вольного движения населения из России способствовала смешению русских и местных аборигенов. Это связано, во-первых, с недостатком женщин, т. к. приезжали в новые районы в основном мужчины. В составе переселенцев женщины увеличились с реализацией государственной переселенческой политики в конце 19 века. Анализируя эту ситуацию А. Пыпин утверждал, что «русские поневоле брали женщин из местных инородческих племен». Межэтнические браки способствовали активному смешению народов, взаимопроникновению культур, традиций. Это сопровождалось складыванием особого населения с сибирским характером, менталитетом, физическими и бытовыми чертами на русской племенной основе, которое тот же А. Пыпин назвал «сибирской разнородностью русского народа».

Во-вторых, формированию сибирского типа населения, его менталитета способствовала обоюдная социально-экономическая и культурная ассимиляция. Речь в данном случае идет о социально-трудовом и культурном сближении русских с аборигенами и наоборот. Известный социолог и историк А. П. Щапов в своих работах, исследуя развитие населения Сибири, отмечал два типа ассимиляции – русско-татарский (тюркский) в Западной Сибири, и русско-бурятский в Восточной ее части. Например, об этом процессе в Забайкалье и Прибайкалье он писал, что «занимаясь по примеру бурят больше скотоводством, чем хлебопашеством, русские в умонастроении своем во многих отношениях более походят на бурят, чем на русских, много усвоили бурятских понятий, суеверий, примет и привычек» (9).