Михаил Черемных - Возвращение в Сары-Черек

Высотомер показал 2450 м. Солнце приближалось к линии горизонта. Как правило, в такое время уже надо возвращаться к палатке. Мы же продолжали подниматься вверх по хорошо пробитой скотопрогонной тропе, которую пришлось вскоре оставить, чтобы укоротить путь. В голове у меня уже возникала беспокойная мысль о палатке, оставленной на целый день без присмотра. Мы не успеем вернуться засветло и где та вершина, к которой мы идем без карты, не имея ни малейшего представления о пересекаемой местности. Да, конечно, потерять палатку, продукты и некоторые вещи – досадная неприятность, но не такая уж великая трагедия. Её мы как-то переживем. Все то, что имеет для нас жизненно важное значение – деньги, документы, авиабилеты в Бишкек с датой вылета через 15 дней, а также дневники полевых записей – мы взяли с собой, кроме отснятых пленок, гербарных сборов и нескольких книг – определителей растений, которые вряд ли кому понадобятся. Напрягая зрение, мы вглядывались в очертания гор, надеясь увидеть конечный пункт нашего маршрута. Просрочив время возвращения к палатке, мы преодолели этим поступком другой – психологический перевал, ведь это не входило в наши планы, которые пришлось изменить. Уже не спешили, часто останавливались, я обстоятельно составлял описания, несмотря на то, что растительность не менялась существенно. Выпас выравнивает травостои, приводит их к общему знаменателю. Но описания нужны для того, чтобы наша работа стала реальностью, весомой и значительной. Мне же нужно было удовлетворить и личное любопытство, из-за которого я все это затеял: выяснить, встречаются ли луковые сообщества в верхней, субальпийской части Бозбу-Таусских гор. Не сделать описаний по маршруту – означает сходить в пустую.

– Это хорошо, что мы сюда поднялись, – объявил я твердым голосом и себе, и своим спутникам, чтобы их подбодрить. – Сегодня мы сделали большую работу. Теперь нужно найти место, где можно устроиться на ночлег.

– Ты, папа, не претворяйся, я знаю, тебе хочется посидеть у костра, попить чаю, а заодно привести в порядок свои записи, – отозвался старший.

– А что, мы сегодня останемся без чая? – переспросил Антон.

– Извини, Антон, придется потерпеть, – ответил я.

– Ты что, папа, а как же наша палатка? Нет, нет, пойдём домой!

Мне пришлось объяснить Антону, что мы придем домой часа в три ночи, если по дороге, в темноте, не слетим куда-нибудь с обрыва. Все замолчали.

– А как ты думаешь здесь спать? – после минутного молчания нарушила тишину Мария.

Местность представляла собой всхолмленную поверхность, покрытую типчаково-ирисовым травостоем. Холмы чередовались с выходами камней, различными ложбинами и крутыми откосами более глубоких ущелий. По каменистым участкам среди кустарников встречалась арча. Перед сумерками вышли на главный водораздел Бозбу-Таусских гор, на склоны, покрытые прангосами, уходящие в сторону Афлатуна. Самого поселка и долины одноименной реки не было видно. Млечно-серая кокандская мгла стала явственней на вечернем солнце, усиленная близостью сумерек она окутала плоские вершины отдаленных холмов и скал. Даже, если это и был главный водораздел, то ещё не Шилби. Взглянув на запад, я увидел панораму вершин и не узнал среди них Шилби с серовато-желтыми, светлыми обрывами. Я видел её с вертолета год назад, чем-то напомнившую мне глинистый холм среди зеленых долин. Мы вылетели из турбазы «Сары-Челек» в направлении Таш-Кумыра. Вот выдержка из дневника: «За слиянием Афлатуна с Кара-Суу исчезли кустарники, приуроченные к аренам разрушающихся камней, потянулись желтые выгоревшие предгорья. По правую сторону проплывали более-менее высокие горы Бозбу-Тау, закустаренные по днищам и бортам многочисленных глубоких саёв, там виднелись группы деревьев невысоких, кустовидных. Непрерывные тугаи тянулись вдоль больших ущелий с лесами по лощинам и северным склонам.». Как скупо! Но тогда меня, всеми своими мыслями еще привязанного к Сары-Челеку, эти горы интересовали не больше, чем все другие, за пределами заповедника. Я не мог себе представить тогда, смотря на них с вертолета, что следующим летом буду подниматься по ним пешком. Заповедник казался мне вполне достаточным для изучения объектом, по площади по разнообразию. Но что можно успеть рассмотреть с вертолета? Даже пролетая над знакомой местностью, я сделал только несколько сумбурных заметок на полстраницы, хотя очень спешил увидеть и записать как можно больше. Потом выяснилось, что и эти записи не совсем удачны, не туда надо было смотреть. Что уж тут говорить о незнакомых горах Бозбу-Тау, я даже не отметил, есть ли кустарники по их верхним поверхностям. Но вернемся в тот сумеречный вечер, когда мы вышли на главный водораздел этих гор.