Ю. Березкин - Фольклор и постфольклор - структура, типология, семиотика

). В рассказе о пережитом сновидении индейца шеренте в Восточной Бразилии есть упоминание о собаке, лай которой предупредил странствующую душу о затаившемся чудовище [6] Nimuendaju 1942: 91 . Однако в отсутствие других фактов подобного рода этот эпизод невозможно интерпретировать. Североамериканские данные Бенсон не привлекала. Через несколько лет в свой обзор их включила М. Шварц, подход которой оказался еще более универсалистским: « Люди повсюду воспринимали собаку как существо, соединяющее наш мир с другим, природу с культурой, небо с землей » [7] Schwartz 1997: 94 .

Наше исследование основано на возможно более полном учете опубликованных фольклорных текстов по всем группам коренного населения Америки и значительной части Старого Света. Хотя наличие или отсутствие мотивов в публикациях по отдельным этносам зависит от разных привходящих обстоятельств, при созданной сейчас базе данных систематические различия на уровне регионов устанавливаются вполне надежно.

Связь собаки с загробным миром — общая тема, отраженная в ряде более конкретных мотивов. Отметим следующие:

1. Пес помогает достичь мира мертвых или облегчает существование в этом мире.

2. В частности, он перевозит умершего через реку.

3. Условием помощи, пропуска в иной мир или отсутствия загробного наказания является хорошее отношение к собакам при жизни. Данный мотив тем более значим, что действительное отношение к собакам в районах, где этот мотив зафиксирован, бывает безразличным или жестоким [8] Ariel de Vidas 2002 .

4. Пес является хозяином, обитателем, стражем загробного мира.

5. Чтобы собаки пропустили умершего или помогли ему, он должен задобрить их едой и/или иметь оружие отбиться от них.

6. Собака загробного мира находится на Млечном Пути, ассоциируется с ним.

7. В загробном мире есть особые селения собак либо туда ведет особая, предназначенная для собак, тропа.

8. В мире мертвых или на пути к нему расположены водоемы из слез, крови, гноя и т. п.

Последний мотив встречается как в сочетании с мотивом «собака загробного мира», так и отдельно. Однако поскольку между ним и остальными мотивами существует ареальная корреляция, а в Америке и сюжетные сцепления, похоже на то, что мы имеет дело с единым комплексом. Мотив может быть разделен на более частные: водоемы пролитых родственниками слез и водоемы из крови и других выделений. Реки слез чаще упоминаются при описании путешествия души умершего. Реки крови более характерны для рассказов о шаманах и героях.

Ниже в таблице показана встречаемость мотивов в мифологиях и космологиях. Мотив 1 отмечен литерой g, если собака является только проводником в мир мертвых, и h- если она активно помогает душе миновать препятствия. Мотив 8 отмечен литерой t, если речь идет о слезах, и b — если о крови и прочих субстанциях. Если мотив 8 не сочетается с мотивом «загробной собаки» в одних и тех же текстах, он отмечен звездочкой. Более подробно с указанием на литературу соответствующие данные представлены в Приложении в конце статьи.

Мною не проанализированы материалы по Африке и Западной Европе. В базе данных по Австралии, Океании, Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии есть лакуны. В большинстве перечисленных регионов мотивы рассматриваемой серии обнаружить не удалось. Исключение составляют Новая Гвинея и Меланезия. У папуасов киваи гром — это лай двух собак, оповещающих о прибытии новых душ в загробную страну [9] Landtman 1927: 311—312 . У меланезийцев островов Д’Антркасто собаки стерегут тропу в иной мир и пожирают не прошедших инициацию, во время которой юношам отрубали фалангу пальца [10] Jenness, Ballantyne 1920: 145 . Нгуна (Вануату) убивали на могиле собаку, чтобы та на пути в иной мир защищала умершего хозяина от персонажа, который набросится на него с топором [11] Schьtz 1969: 229—230 . Очевидно, что связь образа собаки с представлениями о мире мертвых для меланезийского региона характерна. В то же время соответствующие описания лишены подробностей, которые обычны как для евразийских, так и для американских текстов (например, нет отделяющей мир мертвых реки и перекинутого через нее шаткого моста). Трудно сказать, появился ли в Меланезии данный мотив независимо от Евразии, но в любом случае меланезийские материалы настолько изолированы от остальных как территориально, так и сюжетно, что их привлечение мало что может дать.

Читать дальше