Борис Синюков - Боги и человек (статьи)

Я понял, что горлопана выводят в люди за его «общий вид», так как именно мне поручили инженерно рассчитать и организовать ему «рекорд». Потом был организован «град рекордов», окончательной точкой которого был «миллион тонн угля в год из одного забоя». И тут у меня не вполне обоснованные «догадки», как в случае со Стахановым, а чистая правда, которую я видел собственными глазами и творил собственными руками, вернее – головой. Во–первых, в «один забой» входило несколько забоев. Во–вторых, обирали понемногу всю шахту, переписывая добытый ею уголь одной бригаде Смирнова. В третьих, подделывали маркшейдерскую документацию чтобы «доказать на плане горных работ достижения Смирнова», то есть показывая пласт угля отработанным, когда к нему даже не прикасался рабочий орган комбайна. В общем, пока бригада Смирнова добывала свой миллион, зарабатывая сумасшедшие деньги, вся остальная шахтерня сидела на нищенской зарплате.

Зато результат был громадный. Для директора шахты и Смирнова, остальные – не в счет. Директор вместе с орденом Ленина получил в свое руководство трест (производственное объединение), а Смирнов вместе с Героем Труда получил «два срока» – в Президиуме ВС СССР.

Как быстро посаженная за стол свинья закидывает на стол свои ноги, видно из следующего. Отсидев ровно три дня между вечно пьяным дагестанским поэтом и первой космонавткой, пред лицом «самого» Леонида Ильича на Президиуме, Смирнов стал называть своего благодетеля – директора шахты, а ныне генерального директора производственного объединения, на – «ты», что мог себе позволить только министр. Директор смекнул, что вырастил самого Илью Муромца, поэтому разрешил ему «гулять во чистом поле» как бог на душу положит. И хотя Смирнов продолжал числиться бригадиром, больше он в шахте не появлялся, там за него работал его «заместитель», а сам бригадир являлся на шахту только за получкой. Но и Президиум – эта «многоголовая глава» государства заседал из–за немощи Брежнева и Суслова (зам председателя) не чаще, чем, например, должен был заседать врачебный консилиум – у постели самого богатыря Муромца. Собирались в основном по поводу утверждения годового списка награжденных и такого же длинного списка помилованных. Остальные дела страны вершились в других местах на Старой площади.

Поэтому нам надо рассмотреть вопрос, чем же занимался наш герой целых 10 лет? Надо сказать прежде, что за прошедшие 35 лет после Стаханова, когда «открытым текстом» как изложено выше партия «принимала» всякие идиотские решения по благосостоянию своих избранных животных из зоопарка, ситуация изменилась коренным образом. Отныне партия только назначала животного в зоопарк, а условия его содержания и кормежка ее не интересовала. Этим должны были заниматься «хозяйственные органы», начиная с министерства, по чьему профилю животное проходило и, заканчивая тем «лесом» (колхозом, заводом, шахтой и т.д.), откуда его первоначально извлекли. То есть президиум мог пастись на просторах «одной шестой» в любой точке и его находили там и вызывали, как только у Брежнева или Суслова возникала в нем потребность. В остальное время эта «коллективная голова» как у Змея Горыныча никого не интересовала.

Во–первых, новоявленный Член Президиума, как и Стаханов стал регулярно пить водку в предельно возможных количествах, никого не стесняясь, кроме, разумеется, Брежнева. Поэт Гамзатов и его не стеснялся, но он же и не шахтер, а – поэт. Поэтам пить водку можно, не соблюдая «условности», хоть когда. Я только не понимаю, зачем их избирают в зверинец, ведь это место достаточно трезвенное.

Во–вторых, надо рассмотреть потенциальные возможности, предоставляемые членством в Президиуме для «подножного корма». Само по себе это звание дает его носителю как бы графский титул, я бы даже сказал – великокняжеский. Ну, допустим, придет такой великий князь, например к Лужкову даже сегодня и скажет: «жить негде». Что, самую лучшую квартиру не дадут, что ли? И так можно ходить в любое министерство–ведомство и просить то, что у этого министерства–ведомства на балансе или в кассе. Конечно, Самотлор не дадут, а помельче – пожалуйста. Жалко, что ли? Ведь тогда же не было частной собственности. Хотя мне один наш журналист тех времен и хвастался, что у него кроме настоящего английского корта, бассейна под стеклом и скульптур известного «американского» скульптора на даче есть полный набор бюстов всех наших царей, а ни в одном музее – нету. И у него просили некоторые музеи – пожертвовать, а он отказался, монополист эдакой. Но, я отвлекся.