Рут Бенедикт - Хризантема и меч

Однако требования закона и порядка в Японии не довольствовались только вердиктом сёгуната по жалобам крестьян. Они могли быть справедливы, и государству следовало удовлетворить их, но крестьянские вожаки перешагнули границу строгого закона иерархии. Независимо от того, было ли решение в их пользу, они нарушили основной закон зависимости, а это нельзя оставлять без внимания. Поэтому их приговаривали к смерти. Справедливость в их деле не имела никакого значения. Даже крестьяне понимали неизбежность этого. Осужденные становились героями, и люди толпами шли к месту казни, где вожаков варили в масле, или обезглавливали, или распинали, но толпа здесь не бунтовала. Тут царили закон и порядок. Крестьяне могли потом сооружать погибшим святилища и почитать их как мучеников, но наказание принимали как неотъемлемую часть иерархических законов их жизни.

Таким образом, сёгуны Токугава пытались закрепить кастовую структуру в каждом княжестве и сделать каждый класс зависимым от феодального князя. В каждом княжестве даймё занимал верхнюю ступень иерархии, и ему предоставлялись верховные права над всеми зависящими от него людьми. Для сёгуна важнейшей административной проблемой был контроль за даймё. Любыми способами он мешал заключению между ними союзов и осуществлению их агрессивных замыслов. На границах княжеств находились таможенные чиновники, ведшие строгий контроль за «отъезжающими женщинами и ввозимым оружием», дабы никакой даймё не пытался отослать своих женщин и ввезти оружие. Из боязни возможного возникновения какого-либо опасного союза ни один даймё не мог вступить в брак без дозволения сёгуна. Торговле между княжествами настолько препятствовали, что даже мосты становились непроезжими. Шпионы сёгуна хорошо информировали его о тратах даймё, и, если казна феодала была полна, сёгун требовал от него участия в дорогостоящих общественных работах, дабы поставить его снова на место. Самый знаменитый из всех регулирующих актов предписывал, чтобы даймё половину каждого года жил в столице, а по возвращении на проживание в свое княжество оставлял вместо себя в Эдо (Токио) в качестве заложницы у сёгуна свою жену. [84] P. Бенедикт описывает знаменитую систему заложничества — «санкин-котай», формы которой с течением времени менялись. Официально ее ввел третий сёгун Токугава Иэмицу в 1634 г. Но первые шаги к ее формированию были предприняты в XV в. во времена сёгуната Асикага. При Тоётоми Хидэёси семьи всех даймё должны были жить не в своих княжествах, а в официальных резиденциях — в городах Осака и Фусими. С приходом к власти Токугава появились новые формы заложничества. После 1634 г. все князья должны были жить один год в столице Эдо, а другой — в своем владении, но оставлять в столице в качестве заложников членов своих семей. Всеми этими мерами администрация сёгуната показывала, что она сохраняет верховную власть за собой и укрепляет свою господствующую позицию в иерархии.

Сёгун, конечно, не был последним звеном в этой иерархии, поскольку обладал властью как назначенное Императором лицо. Император и его двор, включавший представителей наследственной аристократии (кугэ [85] Кугэ — придворная родовая аристократия, как и император во времена сёгунатов, была лишена реальной власти в стране, но сохраняла высокий символический статус и престиж («киотская аристократия», поскольку двор императора находился в Киото). ), были изолированы в Киото и не располагали реальной властью. Финансовые средства Императора не превосходили ресурсов даже мелких даймё, а сами церемонии двора строго регламентировались предписаниями сёгуната. Но тем не менее даже наиболее могущественные из сёгунов Токугава не предприняли никаких шагов для ликвидации двойного правления — Императора и реального правителя. В этом не было ничего нового для Японии. С XII в. главнокомандующий {сёгун) управлял страной от имени лишенного подлинной власти трона. В некоторые века разделение функций заходило так далеко, что реальная власть, делегируемая находящимся в тени Императором наследственному светскому главе, в свою очередь, передавалась наследственному советнику этого главы. Подлинная верховная власть всегда делегировалась. Даже в последние и безнадежные для режима Токугава дни коммодор Перри [86] Перри Мэтьюз (1794–1858) — командующий «черной эскадрой» американских военных кораблей, прибывшей в воды Японии и под угрозой применения силы заставившей японское правительство 31 марта 1854 г. подписать японо-американский договор в Канагава и «открыть» страну. и не подозревал о существовании находившегося в тени японского Императора, а нашему первому послу в Японии Таунсэнду Харрису, [87] Харрис Таунсэнд (1804–1878) — первый генеральный консул США в Японии. В 1858 г. добился подписания первого японо-американского договора о торговле. ведшему в 1858 г. переговоры о заключении первого торгового соглашения с ней, пришлось открыть для себя существование в стране Императора.