Николай Анциферов - Быль и миф Петербурга

3) Реконструкция разрушенных и видоизмененных памятников с использованием старых изображений.

4) Оживление прошлого при помощи восстановления картины былой жизни при содействии историко-топографического чувства.

5) Прием моторного изучения.

Сложность экскурсии делает ее несколько перегруженной и разнообразием затронутых вопросов и разнохарактерностью материала. Но разделение ее на три части и яркость впечатлений облегчают ее проведение.

Пушкин, романтически маскируя свое заданье, предлагает нам принять «зловещее преданье» за «страшный рассказ». Вымысел, хотя бы жуткий, скрывает в себе, утешенье: ведь за ним не скрывается никакой реальности. Встревоженное сознание может от него отряхнуться и возвратиться в привычную обстановку умиротворяющей повседневности. Предоставляя нам эту возможность, поэт, однако, сам относится к своей поэме, как к «зловещему преданию», из которого он творит миф.

Вячеслав Иванов указывает на основную черту мифа, который всегда является отображением некоей реальности. Явление природы или историческое событие одушевляются мифотворческим сознанием, олицетворяются им и передаются при помощи метафоры. [116] Вундт. Миф и религия. {прим. авт.}

«Мифологический предмет становится личным существом… соединяющим в себе ряд постоянных свойств».

Мифические элементы живут, вызванные каким-либо явлением, в сознании коллектива, но они, не связанные первоначально, должны быть наглядно представлены повествованием тогда рождается миф.

«Он не является формой мысли, принадлежащей к невозвратному прошлому, он продолжает жить или стремится снова вернуться к жизни там, где он временно исчез».

Особенно благоприятна для рождения мифа обстановка борьбы двух начал, « которые выделяются в качестве противоположностей на фоне друг друга, вроде встречающихся в сказках противоположностей сильного и слабого, умного и глупого, доброго и злого ». [117] Явление природы или историческое событие одушевляется мифотворческим сознанием… доброго и злого — пересказ и цитаты из книги В. Вундта «Миф и религия» (Спб., /1913/. С. 19, 45–46). {комм. сост.}

Контраст — одно из условий зарождения мифа. Культура, в которой не иссякло религиозное начало, способна преломить событие, как элемент мистерии. Почва для мифотворчества в ней не оскудела. Но возникновение новых мифов даже на такой почве невозможно, так как полнота органической связи духа с природой нарушена.

В. Иванов дает глубокое определение мифа, как воспоминания о мистическом событии, о космическом таинстве. Но возможности мифа ограничены и « новый миф есть новое откровение тех же реальностей ». [118] « новый миф есть новое откровение тех же реальностей » — из книги: Иванов В. По звездам. Спб., 1909. С. 279 (гл. VIII. Реалистический символизм и мифотворчество). {комм. сост.}

Явления позднейшей культуры, исторические события не создадут ядра нового мифа. Он явится, как результат преломления мифотворческим сознанием новых явлений на основе какого-либо древнего мифа. Для того, чтобы он зародился, должны были произойти чрезвычайные события, которые бы потрясли душу целого народа. Ибо миф не может быть созданием единичного сознания.

Реформы Петра Великого сопровождались многолетними войнами и жестоким подавлением внутреннего сопротивления. Стремительная борьба со старо-русской культурой, религиозно освященной, произвела потрясающее впечатление на самые разнообразные слои общества.

От страны требовалось напряжение всех сил.

«Такие подати стали, что уму непостижимы… этого наши прадеды и отцы не знали и не слыхали, никак в нашем царстве государя нет». [119] « Такие подати стали… государя нет ». Анциферов приводит цитату по книге: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Спб., /1911/. Кн. 4, т. 16. Стб. 25. {комм. сост.}