А. Вестбрук - Секреты самураев - Боевые искусства феодальной Японии

БОЕВОЕ ОРУЖИЕ И МАСТЕРСТВО

Нарождающееся военное сословие впервые предстает перед нами на страницах «Хэйкэ моногатари», в которой описываются события конца двенадцатого столетия. Мы видим, что будущие самураи обладают великолепным боевым искусством и разными видами оружия. Конечно, главным «оружием» воина были его доспехи. От эпохи к эпохе внешний вид доспехов претерпевал определенные изменения, но основа оставалась той же. Доспехи представляли собой последовательно наложенные друг на друга и укрепленные на коже стальные пластины, стянутые либо кожаными ремнями, либо пеньковыми или шелковыми веревками. Материал, цвет, а нередко и тип шнуровки являлись отличительными знаками не только отдельных воинов, но и целых кланов. По шнуровке можно было распознать друга или врага. К сожалению, она имела и свои недостатки. В боевых условиях ремни нередко намокали от дождя, пота или же при форсировании водной преграды и оставались влажными. Они пахли сыростью и порой кишели вшами. Воин также носил шлем с отверстием наверху (для доступа воздуха?), снабженный забралом и боковыми пластинами для защиты лица и шеи. Как правило, шлем имел, по крайней мере, один знак отличия.

И доспехи имели свои уязвимые места. Хотя металлические пластины, свешивавшиеся вниз наподобие длинной рубашки и закрывавшие торс и бедра старались завязывать как можно туже, соединения и узлы оставались открытыми для стрел, копий и мечей. Нередко случалось и так: в ближнем бою противник, изловчившись, приподнимал ниспадавшие доспехи и наносил разящий удар в живот. Легко было получить ранение стрелой или мечом и в область шеи, несмотря на все защитные приспособления. Кроме того, японский воин требовал от доспехов прежде всего гибкости и легкости. Поначалу мастера-оружейники пытались делать нагрудную кирасу из сплошной тонкой стали, но вскоре эту практику забросили. И даже много позднее, когда в Японии познакомились с европейскими типами доспехов, ни кольчуги, ни сплошные стальные латы не нашли у самураев признания. Не в традициях японского воина было в сражении ли, в походе ли садиться на лошадь с помощью слуг!

Все это отражает и природные условия, определявшие характер сражений в стране, и само понимание смысла поединка воинами. Что касается первых, то большая часть японской земли представляет собой пересеченную, нередко гористую местность. Можно вспомнить знаменитое путешествие конного отряда Минамото Ёсицунэ по оленьим тропам, что позволило ему неожиданно обрушиться в тыл хорошо укрепленной и казавшейся неприступной крепости Тайра. Кроме того, японский воин всегда считал поединок неуловимым и очень динамичным событием, столкновением один на один, требовавшим ловкости, быстроты, подвижности и гибкой тактики. Он никогда не рассматривал бой как схватку двух тяжеловесов, в которой побеждает тот, чьи тело и доспехи весят больше и чья тупая сокрушающая мощь окажется сильнее. Поэтому лучше носить легкие доспехи и подвергнуться риску получить удар в незащищенное место, чем являть собой громоздкую и плохо двигающуюся крепость, закованную в броню.

Изображенный в «Хэйкэ моногатари» воин-аристократ, ставший впоследствии идеалом для всего самурайского сословия, был в первую очередь превосходным всадником. Как мы уже говорили, воин и лошадь прекрасно гармонировали друг с другом и действовали как единый, хорошо отлаженный механизм. Однако спустя каких-нибудь три столетия, когда многие воины низкого происхождения получили ранг самурая, а в сражениях даймё опирались в первую очередь на огромные армии пехотинцев, лошадьми управляли уже лишь немногие высокопоставленные самураи. Да и в эпоху Токугава только небольшая часть самурайского сословия пользовалась привилегией ездить верхом. Тем не менее, уже ничто не могло изменить сложившихся в обществе идеалов, и обучение верховой езде продолжало оставаться составной частью боевой подготовки молодого самурая.

Вторым необходимым качеством для самурая далекой эпохи считалось умение стрелять из лука. В те дни конница обрушивалась на врага словно пробивной таран. Мчась на противника, воин отпускал поводья лошади и, прежде чем сойтись с ним лицом к лицу, выпускал в него стрелы. Это делалось, чтобы в построениях врага образовались бреши и атакующие могли бы прорваться сквозь его ряды и посеять хаос и панику среди воинов. Стрелы находились в колчане за спиной, откуда всадник доставал их на ходу. Естественно, стрелять из лука с лошади, мчащейся во весь опор, было делом нелегким и требовавшим специальной тренировки: