Арлен Блюм - Зарубежная литература в спецхране

Совершенно нетерпимым, наконец, было отношение советских цензоров к «нездоровой эротике» и ненормативной лексике, под что подводились порой самые невинные вещи. [24] См. об этом: Б. Гишар. Борьба с порнографией при царской и большевистской цензуре в начале XX века: попытка сравнения // Цензура в России: История и современность. Вып. 3. — СПб., 2006. с. 142–158. Еще Пушкин пытался «…всё так изъяснить, чтоб совсем не рассердить богомольной важной дуры, нашей чопорной цензуры» (кстати, Р. В. Иванов-Разумник в письме своему издателю П. Витязеву в 1923 году слово «богомольной» заменил на «большевицкой»). [25] Белоус В. Г. «Скифское», или трагедия «мирозрительного отношения» к действительности // Звезда. 1991. № 1. с. 163.

Крайний пуританизм, которым всегда отличалась российская цензура, в советское время был доведен уже до совершеннейшего абсурда. Так, например, «неприличной» была признана повесть австрийского классика Артура Шницлера (1862–1931) «Барышня Эльза», выпущенная ленинградским издательством «Сеятель» в 1925 году. Приказ Главлита № 8 за 1951 год характеризует мотив ее изъятия предельно кратко: «Бульварно-порнографическая новелла». На самом же деле, повесть представляет собой исповедь истеричной барышни и не более того.

Под такую же «статью» подведен рассказ Оскара Уайльда «Царь Жизни», лишь единожды изданный в России — опять-таки до революции — в 1908-м. «Апологет аморального эгоизма и праздности… <���…>…высшие натуры» которого наделены «утонченной извращенностью», [26] Литературная энциклопедия, т. 11. — М., 1939. с. 478. Уайльд признан после революции «вредным» писателем, в силу чего его произведения практически не печатались до 1960-го, когда вышел двухтомник, подготовленный А. Аникстом. В вышеупомянутом рассказе найдены элементы порнографии, причем с гомосексуальным оттенком. А повествуется там о страстной «греховной» любви аббата к подростку, заканчивающейся трагически: двойным самоубийством — не в силах справиться со своей страстью, аббат дает испить юноше из чаши с отравленным напитком, а затем и сам принимает яд (такие вот новые Ромео и Джульетта).

Выше нами была названа едва ли десятая часть переведенных на русский язык книг, которые оказались в узилищах спецхранов. [27] Автором подготовлен к изданию справочник «Индекс запрещенных книг советской эпохи», куда и войдут описания сотен книг зарубежных авторов. Очень выборочно они представлены в списке «IndexLibrorumprohibitorum зарубежных писателей» (Новое литературное обозрение, 2008, № 92). Политика тотального «библиоцида», неуклонно проводившаяся в течение трех четвертей века, привела к невиданному в истории опустошению книжных запасов и как следствие — к существенному снижению интеллектуального и духовного потенциала страны. Результаты массового истребления книг чувствуются до сих пор и, возможно, будут сказываться еще долгое время. Очень точно сказал об этом Иосиф Бродский в предисловии к «Избранной прозе» Марины Цветаевой, вышедшей по-русски в 1979 году в Нью-Йорке:

Теоретически достоинство нации, уничтоженной политически, не может быть сильно унижено замалчиванием ее культурного наследия. Но Россия, в отличие от других народов, счастливых существованием законодательной традиции, выборных институтов и т. п., в состоянии осознать себя только через литературу, и замедление литературного процесса посредством упразднения или приравнивания к несуществующим трудам даже второстепенного автора равносильно генетическому преступлению перед будущим нации.

Лучше поэта не скажешь…

Имеются в виду произведения, переведенные на русский язык.

РГАЛИ. Ф. 31. Оп. 2. Д. 9. Л. 7.

Запрещенные книги русских писателей и литературоведов: Индекс советской цензуры с комментариями. — СПб., Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств, 2003. 414 с.

Б. Фрезинский. «…Черт меня дернул влюбиться в чужую страну…» Пять сюжетов из истории франко-советских культурных связей // Всемирное слово, 2000. № 13. с. 77–83.

Впервые «Возвращение из СССР» появилось на страницах журнала «Звезда» (1989, № 8). Затем, в 1990 г., оно было опубликовано под одной обложкой с книгой Фейхтвангера — под общим названием «Два взгляда из-за рубежа» (Послесловие Н. Эйдельмана. — М., Политиздат.)

В. Паперный. Вера и правда: Андре Жид и Лион Фейхтвангер в Москве // Неприкосновенный запас, 2003, № 4. Запись беседы товарища Сталина с германским писателем Лионом Фейхтвангером. 8 января 1937 г. // Большая цензура: Писатели и журналисты в Стране Советов / Сост. Л. В. Максименков. — М., 2003. с. 444–460.