Ирина Галинская - Льюис Кэролл и загадки его текстов

В кругу кэрролловедов спорным считается вопрос о том, что именно высмеивает песня Белого Рыцаря в «Алисе в Зазеркалье» «Я рассказать тебе бы мог, как повстречался мне какой-то древний старичок, сидящий на стене» (перевод Д.Орловской). [35] «The aged, aged man». Одни сопоставляют песню Белого Рыцаря со стихотворениями Уильяма Вордсворта «Решительность и независимость» и «Шипы». Другие, как это делает, например, Хорас Грегори, сравнивают песню Белого Рыцаря с вордсвортовской «Одой о бессмертии». [36] См.: Кэрролл Л. Указ. соч. — С. 348–349. По мнению же М. Гарднера, в песне этой звучит и строка из положенного на музыку Генри Раулем Бишопом стихотворения Томаса Мура «Мое сердце и лютня». [37] Там же. — С.204.

В кэрролловедении известно также, что начало первой строки стихотворного гротеска «Это голос Омара» [38] «Та the voice of the Lobster». В переводе В.В.Набокова: Как дыня, вздувается вещий Омар. «Меня, — говорит он, ты бросила в жар; Ты кудри мои вырываешь и ешь, Осыплю я перцем багровую плешь». «Омар! Ты порою смеешься, как еж, Акулу акулькой с презреньем зовешь; Когда же и вправду завидишь акул, Ложишься ничком под коралловый стул» (Кэрролл Л. Аня в Стране Чудес / Пер. Набокова В… Л., 1991. — С.72). вызвало негодование читателя некоего священнослужителя еще при жизни Кэрролла. Дело в том, что первая строка стихотворения «Это голос Омара» напомнила читателю библейское выражение «голос горлицы», [39] «Цветы показались на земле, время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей» (Песнь Песней 2, 12). отчего он и обвинил писателя в богохульстве. Впрочем, по мнению М.Гарднера, библейские ассоциации здесь ни при чем: Кэрролл откровенно пародировал малозначительный дидактический стишок «Лентяй» английского богослова и поэта конца XVII — начала XVIII в. Исаака Уоттса. [40] «Это голос лентяя. Вот он застонал: „Ах, зачем меня будят! Я спал бы, да спал“» (перевод О.Седаковой). Таким образом, замечает М.Гарднер, стихи и песни, которыми Кэрролл воспользовался, в основном полностью в наши дни забыты. «В лучшем случае мы помним лишь названия, и то только потому, что Кэрролл выбрал их для пародии». [41] Цит. по: Кэрролл Л. Указ. соч. — С.20.

Здесь следует сказать, что мнение, будто стихи в двух «Алисах» являются пародиями, было безоговорочно Принято в кэрролловедении лишь на протяжении нескольких десятилетий после их выхода в свет. В последние годы появились и иные точки зрения. Так, например, американская исследовательница Биверли Л.Кларк считает, что вопрос, являются ли пародиями стихи в двух «Алисах», относится по преимуществу к «проблеме дефиниции», т. е. к тому, что мы согласились понимать под термином «пародия». [42] Clark B.L Carroll's well-versed narrative: «Through the I coking-Glass» // Lewis Carroll. — P. 131. По мнению исследовательницы, этот термин имеет более узкое определение, чем это принято в кэрролловедении. БЛ.Кларк склонна полагать, что назвать пародией можно только то сатирическое произведение, которое намеренно и откровенно высмеивает оригинал. Что же касается Кэрролла, пишет она, то писатель не просто вкладывал абсурдный смысл в форму изначального оригинала, он зачастую имел в виду не только литературную сатиру, но и общеморальный критический подход и взгляд. Воистину пародийным исследовательница считает только стишок из второй главы «Алисы в Стране Чудес» «Как дорожит своим хвостом малютка крокодил» (перевод О.Седаковой), [43] «How doth the little crocodile». поскольку он действительно высмеивает одну из назидательных божественных песен того же Исаака Уоттса, которая призывает деток трудиться. В отличие от героини уоттсовский песенки, т. е. пчелы, мастерящей себе «опрятный дом» — соты, [44] «Как дорожит своим деньком Малюточка пчела! — Гудит и вьется над цветком, Прилежна и мила» (перевод О.Седаковой). малютка крокодил у Кэрролла трудится, «глотая рыбок целиком». [45] «How neatly spreads his claws, // And welcomes little fishes in // With gently smiling jaws!». Одним словом, по мысли Б.Л.Кларк, так называемые пародии в двух «Алисах» могут составить континуум — от истинных пародий, подобных «Малютке крокодилу», и до простых «отражений», являющихся вовсе не пародиями, а лишь парафразами оригиналов, а также до далеких «отголосков», которые в сущности вобще не могут быть соотнесены с тем, что считается их оригиналом. [46] Clark B.L. Op. cit. — P.131. И действительно, Кэрролл сам писал о своей балладе «Сияло солнце в небесах» («Морж и Плотник») [47] «The Walrus and the Carpenter». (которую и при жизни писателя соотносили, да и сейчас соотносят со стихотворением Томаса Гуда (1799–1845) «Сон Юджина Арама»), что, сочиняя балладу о морже, плотнике и о съеденных ими устрицах, он не имел в виду никакого конкретного стихотворения. «Размер его вполне ординарен, — писал Кэрролл, — и я не думаю, что „Юджин Арам“ подходит сюда больше, чем многие другие стихотворения, которые я читал и которые написаны тем же размером». [48] Цит. по: Clark B.L. Op.cit. — P.131.